Проклятье чародея
Шрифт:
Покончив со всеми, кумбериец вышел во двор и провел инспекцию своего маленького войска. Переодетые воинами крестьяне неплохо показали себя. Многие из них сражались не хуже наемников, с которыми варвару пришлось сталкиваться за свою полную приключений жизнь. Судя по всему, они наконец поверили в то, что у них теперь нет другого пути, как и в то, что они в силах избавиться от власти Торкала Маха.
В открытые ворота крепости вбежала стая волков; они набрасывались на разбойников, не трогая ни Кутара ни переодетых крестьян. Несколько серых хищников, подбадриваемые своей предводительницей, промчались по верху стены, набрасываясь на каждого встречного
Неожиданно распахнулась дверь самой высокой башни. На пороге стоял Торкал Мах с мечом в руке. На лице барона-разбойника было написано сильнейшее изумление. Варвар не спеша вышел на освещенное солнцем пространство, чтобы тот мог его как следует рассмотреть.
Торкал Мах широко раскрыл глаза.
— Ты! Клянусь обитателем омута, я думал, твои кости давно обглоданы крысами!
Вместо ответа Кутар устремился к каменной лестнице донжона, но Торкал Мах не захотел сойтись с ним в честном поединке. Бросив на варвара недоумевающий взгляд, он снова скрылся в глубине башни, захлопывая за собой дверь. Вслед за этим послышался звук задвигаемого засова.
Убрав меч в ножны, Кутар нагнулся и вынул боевой топор из руки валявшегося рядом разбойника, и затем устремился вверх по лестнице, прыжком преодолевая сразу по три ступеньки.
Оказавшись на верхней площадке перед дверью, Кутар размахнулся и со всей силы ударил в нее своим оружием. Освободив голубооко засевшее лезвие, варвар еще несколько раз ударил туда, где с другой стороны должен находиться засов. Из-за двери послышался чей-то испуганный возглас.
Из проделанной топором дыры наружу вылетела стрела; она едва чиркнула по плечу нападавшего. Не обращая на это никакого внимания, варвар отошел на полшага и ударил по просевшей двери ногой. Издав ужасающий треск, дверь распахнулась, а затем медленно завалилась внутрь башни.
Кутар оказался в большом круглом помещении, увешанном драпировками, знаменитыми шпалерами из Авалонии, резную мебель сработанную искусными мастерами. Прямо перед входом находился камин, настолько большой, что в нем наверно можно было бы зажарить целого быка. Сейчас там ярко горело три огромных полена. У камина стоял Торкал Мах, держа наготове меч и в левой руке длинный острый кинжал.
— Ты сейчас умрешь! — грозно зарычал предводитель разбойников.
Презрительно расхохотавшись, Кутар принялся обходить своего противника, наступая легким шагом, будто крадущаяся пантера. Правой рукой он поднял над головой топор, левой же, которой умел действовать с такой же ловкостью, выхватил меч из ножен.
Но Торкал Мах снова отказался принять его вызов. Проворно отскочив в сторону, он заорал, призывая стражу.
С другой стороны зала со стуком распахнулась дверь и внутрь вбежало восемь здоровенных воинов. Не удостоив их своим вниманием, Кутар со всей силы ударил сверху по клинку, который поднял, защищаясь, Торкал Мах. Тот рухнул наземь, роняя свое оружие. Ногой отшвырнув меч подальше от предводителя разбойников, варвар устремился навстречу стражникам. Двое из них пали от ударов боевого топора, остальные со всех сторон набросились на него. Помещение наполнилось лязгом стали и хриплым дыханием сражающихся людей. Кутар ни на миг не прерывал стремительного движения; он дрался с этими людьми как в свое время на севере с огромным белым медведем, могучим Наанааком. Тот проворно действовал своими массивными лапами, поражая всех, подобно молнии. Но Кутар все равно оказался быстрее…
Меч и топор продолжали свою ужасную работу, сея вокруг смерть.
Оставшиеся разбойники пытались достать его своими мечами, но сверкающие лезвия лишь разрубали пустое пространство, где варвар был всего лишь мгновение назад. Сражаясь, Кутар издавал низкое утробное рычание, похожее на то, каким в свое время встретил белый медведь Наанаак дерзкого юнца, посмевшего охотиться на ледниках. Этот звук наполнял безотчетным ужасом сердца стражей, и без того перепуганных видом обезумевшего от боевой ярости варвара, безостановочно размахивавшего своим оружием, и каждый раз меч и топор находили себе жертву. Единственное, что удерживало их от того, чтобы пуститься в бегство — это страх повернуться спиной к своему ужасному противнику.
И тут Торкал Мах все-таки решил вступить в сражение, если так можно назвать недостойное всякого честного воина нападение сзади. Его клинок взвился, с размаху опускаясь на голову Кутара, но варвар, слух которого был таким же чутким, как у хищного зверя, даже сквозь шум сражения различил шелест, с которым ступали обутые в сандалии ноги предводителя разбойников.
Такой враг не заслуживал ни пощады, ни благородной смерти в бою. Лезвие боевого топора со свистом рассекло воздух и одним мощным ударом перерубило обе ноги Торкал Маха чуть выше колена. С жалобным воплем тот беспомощно рухнул на пол, извиваясь и корчась, извергая из себя целые фонтаны крови. Оставшиеся стражники некоторое время смотрели на своего поверженного предводителя, а затем дружно развернулись и бросились наутек.
Но Кутару было не до них. Встав над теряющим сознание бароном-разбойником, он грозно вопрошал его:
— Где мой меч? Где моя девушка и амулет, который был у меня! Отвечай, или, клянусь богами Туума, твоя смерть станет еще страшнее!
Вместо ответа изо рта умирающего послышался хриплый булькающий смех. Выплюнув на ковер темную пенящуюся кровь, Торкал Мах насмешливо прошептал:
— Ты их не получишь, Кутар из Кумберии! Тебе нужен амулет? Он на дереве подношений, попробуй взять, если сможешь одолеть самого обитателя омута…
Но тут по его телу прошла судорога, спина выгнулась дугой, поднимаясь над залитым кровью полом. То, что осталось от барона-разбойника, бессильно шлепнулось на пол, подобно тюку, набитому тряпками. Наклонившись, Кутар убедился, что жизнь окончательно покинула его.
— Какое еще дерево подношений? Какой обитатель омута? — пожал варвар могучими плечами. — Они тут что все, с ума посходили?
Недовольно ворча, он принялся искать амулет. В круглом зале было полно сокровищ. Ему попалось и золото, и серебро, и статуя женщины из полированного черного дерева, и светильник, напоминающий с виду маккадонскую боевую галеру, и золотые монеты с жемчужными ожерельями. Здесь же стояли сундуки, доверху наполненные драгоценными камнями и богатейшими украшениями. Еще недавно они радовали взор бывшего хозяина этой башни. Но амулета нигде не было.
Выйдя на лестницу, он увидел там Лупалину, окруженную своими волками. Одежда женщины была сплошь покрыта красными брызгами, но, судя по всему, кровь принадлежала не ей.
— Крепость наша, Кутар, — торжественно объявила предводительница волков.
— Тогда командуй, а я должен отыскать девушку.
Он пробежал обратно через помещение, где лежал Торкал Мах, а затем через дверь, куда бежали последние разбойники. В одной из комнат он нашел забившуюся в угол женщину; скорее всего, это была прислужница, обитающая в крепости.