Проклятие бескрылых драконов. Врата

Эл Лана

– Мы, дроу, – заговорила она тихо, и я от неожиданности вздрогнула, – очень привязаны к своим семьям. Для нас нет ничего более ценного. Интересы Дома превыше всего. И в первую очередь для его главы.

Эльфийка развернулась ко мне и ожгла взглядом холодных глаз. Помнится, мне как-то подруга (ещё в прежнем мире) жаловалась, что у неё свекровь ведьма. Ха, да у меня тут целая Снежная королева. И Рэй в её понимании однозначно видится Каем, которому не положено покидать ледяной замок.

– Мой сын верно служил семье, пока не появилась

ты.

Понеслась. Сейчас она заявит, что я, коварная сволочь, запудрила мозги её бедному мальчику.

– Сначала он сделал тебя своей элерой, чем сорвал весьма удачную комбинацию. Но я закрыла на это глаза, твой магический потенциал отчасти искупал ошибку Арэиена, – эльфийка говорила спокойно, с поразительной откровенностью. С такой откровенностью говорят гадости тем, кого и за людей-то не считают.

– Но потом, – тонкие брови гневно изогнулись, – он отказался отдавать перстень!

– Перстень?

Что за странные перескоки? О чём это она?

– Артефакт, который папочка Ворна сделал, дабы не сожрать ненароком собственную супругу, – она ядовито ухмыльнулась. – Жаль, возился долго.

– Так перстень у Рэя?

– Он украл его в тот самый день, когда вы с драконом встретились впервые. Украл по моему приказу, – она говорила и с садистским удовольствием следила за моей реакцией. – И даже привёз его мне. Но в последний момент не отдал, оставил себе. Видимо испугался, что обменяю вещицу на что-то более ценное, и перстень вернётся к принцу. И тогда его элера будет уже не совсем его.

Я мысленно собралась и постаралась изобразить на лице безразличие. Не дождётся эта змеюка от меня бурных реакций. Всё потом. Сейчас нельзя показывать эмоций, а то эта стервоза войдёт во вкус и решит, будто может мной помыкать.

– Зачем вы мне это рассказываете?

Ура, голос получился ровный и спокойный. После общения с Ворном нервы превратились в стальные канаты. Ну или оборвались и теперь вообще отсутствуют.

– Я хочу, чтобы ты сделала то, что не сделал мой сын, – помедлив ответила эльфийка, внимательно вглядываясь в моё лицо. – Видишь ли, ты единственная, кто сейчас может войти в его комнату. Так что верни перстень, и увидишь Арэиена.

– Ваш сын может умереть в любую минуту, а вы не разрешаете его увидеть без выполнения каких-то глупых условий?!

Всему есть предел! Даже расчётливости. Утром я говорила с Флавием, и магистр прямо заявил, что только чудо может спасти Рэя, а целители тут бессильны. Поверить в это было невозможно, именно поэтому я и пришла, нарушив все запреты и рискуя в любой момент отключиться. А ещё, это конечно полное безумие, но у меня была одна глупая мысль – может, как-то получится ему помочь.

– Это не глупые условия, – холодно ответила Верховная Мать. – Это исполнение долга перед своим Домом.

– Да пошли вы со своим Домом! Я увижу Арэиена, даже если придётся разнести на части эту башню!

Всё-таки буддистского спокойствия мне недостаёт.

–

А ты не забыла, – перешла на злобное шипение эльфийка, – что мне кое-что о тебе известно? Не боишься, что наш бесценный принц узнает о твоём происхождении, иномерянка?

– Он знает, – фыркнула я и мстительно добавила: – У меня от Ворна секретов нет.

Какие тут секреты, если он чувствует, когда я вру. Правда, сразу же вспомнилось сожжённое письмо, но о нём никому, кроме Тошки, неизвестно.

– Это неважно! – красивое лицо изуродовала гримаса гнева. – Ты принесёшь мне перстень или больше никогда не увидишь моего сына!

– Интересно, что он скажет, когда узнает об этом? – произнёс у меня за спиной знакомый голос.

Я оглянулась и увидела Тара.

– Тебе здесь не место, – эльфийка мгновенно взяла себя в руки и с презрением посмотрела на «худшего» сына.

– Рэй мой брат. Я имею право его увидеть, – алхимик был напряжён, но старался держаться невозмутимо. Страшно даже представить, сколько сил ему на это требовалось.

– Так иди, видь, – ехидно отозвалась она. – Чего ты здесь забыл?

– Дана пойдёт со мной.

– Неужели? – женщина насмешливо улыбнулась, глядя на сына как на мелкую собачку, решившую облаять ротвейлера.

– Как элера она имеет полное прав…

– Она ему не элера! – с раздражением оборвала Верховная Мать. – Её татуировки значат что угодно, но не это.

– Ошибаешься, матушка, – Тар протянул ей небольшую чёрную книгу в кожаном переплёте. Книга выглядела настолько ветхой, что казалось будто сейчас рассыпится прямо в руках дроу. – На коже Даны татуировки элеры чёрного дракона. Вот, убедись сама.

Эльфийка, едва не задев меня плечом, подошла к сыну и вырвала из его рук книгу.

– Там есть закладка, – невозмутимо подсказал Тар.

Несколько минут она в полной тишине что-то читала. И за это время на её лице успело смениться несколько выражений – от презрительно-надменного до раздражённо-злого.

– Это ничего не значит! – Верховная Мать швырнула книгу в лицо сыну, но тот успел вовремя её перехватить. – Пока у меня не будет перстня, она Арэиена не увидит.

– Кажется, ты не понимаешь, – тихо проговорил Тар. – Твои желание не имеют никакого значения. Дана выше тебя по статусу. Она не просто элера чёрного дракона, она элера нашего главы. И в его отсутствие…

– Замолчи! – эльфийка выкинула вперёд руку. Клановые метки алхимика засветились, и он, закусив острыми зубами губу, согнулся от боли.

– Нет! Не смей! – я встала между другом и его безумной мамашей.

Эльфийка застыла. На её лице отразилось недоумение.

– Я же сказал, теперь она здесь главная, – хрипло выдохнул Тар и выпрямился.

– Отпусти! – прошипела Верховная Мать, сверля меня злобными глазками.

Я растерянно посмотрела на друга.

– Просто прикажи, – подсказал он. – Прикажи, и любой из Дома Теней исполнит твой приказ.