Проклятие кровавой луны
Шрифт:
А теперь я на сносях и совсем одна…
Что со мной теперь-то будет? Ой, беда! Беда!
– Не расстраивайся так, всё это – не горе,
Ну подумаешь, принесешь ты дитя в подоле…
Вырастим твоё дитя… Он же наш! Сумеем!
Ну, а ты теперь сама станешь в раз мудрее.
У меня здесь оставайся, будем вместе жить,
А потом придумаем, как нам дальше быть…
V
Пролетело много время,
Выпало рожать Ираде бремя…
Стонет девка вся в поту:
– Мне
Бабка рядом, греет воду, сетует на ночь:
– Вот увидишь, что к утру принесешь ты дочь!
Только вот луна на небе кровью обагрилась –
Очень нехороший знак… Хоть бы получилось!
Стоны до полуночи неслись из дома повитухи:
Умирала внучка на руках старухи,
И пред смертью наказала, дочь свою спасти:
– Не бросай её, родная… Режь меня, хоть рви!
Но спаси моё дитя, ведь она мой плод,
И в любви зачата… Пусть ей повезет
Больше, чем мне в жизни, с её родным отцом.
Счастье ей желаю я перед концом…
В полночь всё затихло и повисла тишь,
А минуты через три закричал малыш.
Бабка вьётся над дитятей, с утробы доставая,
Жмет его к грудям своим, слёзами утирая:
– Уж прости, малютка, бабку, что мамку не спасла,
Не хотелось мне, чтоб ты сиротой была,
Но не выдержало сердце матери твоей…
Знать судьба её такая, кормить в земле червей.
–
Убиваясь горем, бабка слёзы льёт
И своей правнучке наказы раздаёт:
– Назову Агатой, тебя – мою правнучку,
Ведь твои глазища, словно солнца лучики:
Так блестят, так светят, прямо как каменья…
Не даром мне недавно мерещилось виденье:
Словно моя внучка волчонка родила
С такими вот глазищами, прям как у тебя.
Ты ж расти, малютка, сильная, как мать,
Но усвой! Мужчинам не стоит доверять!
Вот подлец – твой батька, что сделал сиротой,
Не даром ты явилась в мир с кровавою луной!
Это знамя крови – твой отныне талисман,
Научись-ка ты в людях распознавать обман.
Я тебя по силам буду защищать,
Хоть знаю, мне не заменить тебе родную мать,
Но буду я молиться, что б твоя судьба
Тебе благоволила, как сия луна…
***
С тех пор годков пятнадцать минуло лихо так
А в доме повитухи немыслимый бардак,
И ветхая бабуся не в силах уследить,
Ведь за шустрой правнучкой приходится блюдить.
Куда она не кинется – всюду крах, погром,
Словно буря пронеслась, перевернула дом.
Как с делами справиться бабке невдомёк,
Приходится ей преподать хитрости урок:
– Ты, моя красавица, сбегай по грибы,
Ягод и корений мне из лесу принеси,
А то зелий мало… Нужно наварить,
Да грибочков на зиму надо б засушить.
Только ты далече в лес не уходи
И скорей к закату до дому приходи. –
Напутствий надавала и всучила корзину,
И бабка отпустила совсем одну детину,
А правнучка, что буря по тропке понеслась
И вскоре с деревьями, зелеными слилась.
Пошла подросток в лес по ягоды, грибы,
Да вот так незадача во круге только мхи.
Пошла она подальше, где гуще и темней
И видит поле ягод, в пределах зарослей.
Набрав плодов с лукошко, по грибы пошла
И даже не заметила, как с тропы сошла.
Идет и собирает, песенки поёт,
А время, что водица, между рук течёт.
Стемнело незаметно во густом лесу,
А она наткнулась на грибную полосу.
И так увлекшись сбором, она все шла и шла,
Пока на небе полная луна вдруг не взошла.
Опомнившись не скоро, девчонку затрясло,
Ведь отошла от дома далече, как на зло.
И вот девчонка наша совсем уж забрела,
И выхода из леса к вечёре не нашла.
Аукала бедняжка, на помощь всех звала,
Ответом потеряшке лишь тишина была.
Угукал рядом филин и волки поднялись,
А ноги вдруг со страху свинцом уж налились.
И вот разволновавшись, вдруг заболел живот
С такою страшной силой, словно на него лёг гнёт.
И вдруг под юбкой что-то по ножкам потекло.
Девчонка всполошилась, сердце запекло.
– О Боги! Что же это? Не уже ли кровь? –
Пригляделась девка, задрав вверх свой подол.
– Мне бабка говорила как-то, что есть такие дни
У женщин наступают с взрослением они.
Что кровь из лона хлещет прямо между ног,
И, что спасает только из тряпочек моток.
–
Она подол свой опускает и думает, как быть,
А близко, на горище, кто-то начал громко выть.
Ни волки, ни медведи, так злобно не звучат,
Лишь оборотни голосом ужасным говорят…
И голос этот страшный раздался словно гром.
Она корзины бросила, во тьме свой ищет дом.
Но куда бежать не знает, вокруг лишь тьма, да мрак,
А с горы тут зверь спускается большой, как вепрь-хряк.
При луне шерсть черная блестит как серебро,
Глаза объяты пламенем – в них одно лишь зло.
И лапы его сильные, ступают по траве,
В лесах он ошивается, мечтает о еде.
Учуяв запах свежей крови, зверь самку распознал