Проклятие мёртвого короля
Шрифт:
Несмотря на заброшенность, жители деревушки не голодали, просто у них было довольно замкнутое общество на полном самообеспечении - мужчины охотились, женщины и старики занимались огородничеством, подростки впахивали на полях... одежду и обувь они тоже шили себе сами. Единственным минусом было вырождение из-за нехватки вливания новой крови, правда, когда я тут был в последний раз, мне рассказывали про людей, иногда спускающихся с гор. Но это бывало не так часто, так что налет легкой... умственной отсталости у жителей...
Меня он не беспокоил, мы вообще сюда приехали не ради живых, а ради мертвых. И мертвые тут чувствовали себя прекрасно! Они тихо лежали в своих могилках, полностью упокоенные настоящим мастером своего дела, то есть мной.
Никакой паутины, никаких неведомых тайных нитей, лишь огромное количество сов, сидящих почти на каждой могиле. Месарш, как и положено императорскому прихвостню, поглядывал на этих птиц с опаской. Совы были изображены на гербе последнего темного короля, Лоранда Джолаша, и считались любимыми птицами Танатоса. Ночные пернатые хищницы.
Проигнорировав напряженного лорда, я подошел к Анне, приобнял ее за талию и положил подбородок ей на плечо. Подул на непослушную прядь волос, выбившуюся из ее прически, и прошептал в ухо:
– Что-нибудь необычное видишь?
– До фигищи летающих котиков... то есть, тьфу, сов. А больше ничего необычного, - тихо ответила девушка.
– Прямо сельская идиллия, пастораль и благолепие.
Я гордо выпрямился и окинул Месарша презрительно-вызывающим взглядом:
– Это кладбище упокаивал я, а не какой-то там дипломированный некромант на службе империи.
– Вам тоже ничто не мешало получить диплом, лорд Галлеш. Насколько я помню, государство предлагало вам оплатить последний год вашего обучения.
– И закабалить меня потом пожизненно...
– рыкнул я на этого благотворителя.
– В сущности, мы все равно вас «закабалили», пожизненно, но сейчас длина вашей жизни может оказаться несколько короче. И диплома у вас нет.
Последняя фраза у Месарша прозвучала с таким ехидством, что я даже удивился, как это он мне язык не показал после нее.
– Я и без диплома справился, - в свой ответ я тоже постарался вложить как можно больше ехидства, чтобы было равноценно.
– Профессионалы оцениваются не по бумажкам, а по выполненной работе.
Анна, которую я продолжал обнимать, прижимая к себе спиной, положила свою руку сверху на мою и сжала мне пальцы, явно одобряя и поддерживая.
– Что ж, я восхищен вашим профессионализмом, - возникло странное чувство, что меня вроде бы и похвалили, а вроде бы опять издеваются.
– Кстати, если уж говорить о странностях, я тоже заметил одну. Если судить по карте, то эта деревушка находится за границей Ульганэша.
– Да, у них тут лет триста назад обвал случился. Старое кладбище и часть домов полностью завалило, вот они и переехали, - пояснил я. Мне эту историю благодарные жители пересказали, больше всего напирая на то, что на месте старого кладбища тоже какая-то странная активность была. Но я на всякий случай оба кладбища тогда уложил. И раз на первом все прекрасно, значит, брести проверять второе, под завалом камней, смысла не было.
Анна, внимательно слушавшая наш разговор и с любопытством разглядывающая все вокруг, вдруг высвободилась из моих объятий и шагнула к ближайшему надгробию, на котором сидела сова. Глядя птице в глаза, она неожиданно серьезным тоном поинтересовалась:
– Можно тебя погладить?
Сова забавно наклонила голову, разглядывая ее своими огромными круглыми глазищами. И вот чтобы меня Танатос к себе раньше времени утащил, кивнула, да еще с таким величественно-королевским видом, что мне самому как-то не по себе стало.
– Ух-ху!
– Спасибо, - вежливо поблагодарила Анна птицу и несколько раз погладила, а мы все, застыв и замолчав, полюбовались этим процессом.
Первым отмер Мартош:
– Переть обратно в ночи даже на автопилоте я не готов, пойду переговорю с местными, может, удастся найти место для ночлега.
– Если что, ссылайся на меня, - посоветовал я.
– Думаю, они тут обо мне долго будут помнить.
А сам снова приобнял подошедшую поближе девушку:
– Как насчет того, чтобы меня погладить? Или все твое внимание сегодня достается только хвостатым и прихвостням?
Анна шутливо щипнула меня за бок и шепотом поинтересовалась:
– Ты тоже котик? А то могу и не только погладить...
Старательно игнорируемый мною Месарш игнорироваться совершенно не хотел и вежливых намеков, что он тут лишний, не понимал.
– Скажите, леди Анна...
Я вздрогнул и прижал девушку к себе покрепче. Почему-то мне совершенно не понравилось, когда кто-то посторонний называет ее по имени... тем более по ее настоящему имени! Не она же сама ему его назвала?
– ... с чего вдруг вы решили поговорить с этой птицей, словно с разумной?
– Не знаю, - пожала плечами Анна, при этом тоже прижимаясь ко мне, словно успокаивая.
– Она так смотрела, что... мне просто захотелось, - закончила она несколько задумчиво.
– Знаете, как будто это было правильно.
– Совы - разумные, - фыркнул я.
– Умнее многих, уж точно. И очень преданные.
– В вас тоже проснулась родовая связь с этими птицами?
– опять облил меня ехидством прихвостень.
– Она во мне и не засыпала, - огрызнулся я.
– С детства люблю сов!
Тут в темноте дорожки засверкал менталфоном Мартош:
– Если кто-то не хочет провести ночь на кладбище, я нашел два дома, где нам будут рады. Думаю, в одном заночуем мы с лордом Месаршем, а в другом - вы, - кивнул он в нашу с Анной сторону.