Проклятие старого ювелира
Шрифт:
– Уж постарайтесь! – Она отключила телефон.
В комнату вошел Химик.
– Я все слышал, – ответил он на вопросительный взгляд Илины. – Законсервировал оборудование так, что его можно запустить в течение получаса, и заготовки спрятал. А вообще-то зря мы прекратили работу. Ведь партия была уже почти готова, остались кое-какие мелочи.
– Погоди, сейчас не до этого. Вот что: все недоделки, сырье для работы и остальное собери вместе. Понял?
– Не совсем.
– Сделай так, чтобы все можно было забрать сразу. Приготовь транспорт, не вызывающий подозрений. Теперь понял?
– Вы думаете, – помолчав, осторожно сказал Химик, – что дело Алимова может…
– Именно так я и думаю.
– Тогда я все сделаю сегодня же. – Он быстро, не прощаясь, вышел.
– Соображает долго, – улыбаясь, прошептала Илина, – но надежен. Так, с этим я решила. Кто поедет со мной? Конечно, мои телохранители, водитель, он самый лучший из всех, и, пожалуй, Химика возьму. Неплохо бы с собой Мустанга захватить, но слишком уж он верен своему Барону. Торопиться, конечно, не надо. Вдруг все обойдется? Если что-то начнется, мне сразу сообщат, и я успею убраться. На меня и кампры-то нет, просто могут замести за компанию. А мне уж больно в камеру не хочется. Да к тому же кто-то расскажет про мою деятельность. Та же Кристина, шалава, обязательно меня зацепит, если что-то случится. Убрать, может, ее, пока повод есть? Нельзя. Я успею уйти в любом случае. Но если она мне где-то попадется, я ее прибью.
– Ты? – Отшатнувшись, Семен Васильевич сделал шаг назад. – Совсем чокнулся! – Оттеснив вошедшего Леонида, он быстро захлопнул дверь. – Ты хоть думаешь, что…
– Это ты, похоже, думать перестал, – процедил тот, – ведь сейчас все поставлено на карту.
– Да знаю я, – нервно прервал его Фролкин, – а ты идешь ко мне как к лучшему другу.
– Но ведь еще две недели назад ты мне пенял, что в гости к тебе не хожу. Вот я и решил воспользоваться приглашением.
– Совсем не вовремя, – вздохнул Фролкин. – Сейчас, сам понимаешь, все может обратиться против нас в любой момент. К Алимову приезжает следователь из Генеральной прокуратуры. Совершенно ясно, что прокуратура может пойти на сделку с Алимовым и гарантировать ему относительно мягкое наказание.
– Странно… – Леонид потер загорелую лысину и сел в кожаное кресло. – А ведь это кресло я тебе подарил, – пристально глядя в лицо нервничающего Фролкина, сказал он.
– Что тебе надо? – прошипел тот.
– А то ты не знаешь, – насмешливо проговорил Леонид. – Надо убрать Алимова и домушника. Или по крайней мере Алимова. Неужели вы не понимаете, что все может в один момент кончиться? И не для меня одного, но и для всех нас. Или думаете в стороне остаться? – Он засмеялся. – Не надейтесь, все будете сидеть вместе со мной. И получите не меньше, если не больше. Ведь все делалось под вашим контролем, вы имели определенный процент со всех доходов. И начальный капитал тоже был ваш, господин Фролкин.
– Ты пугать меня пришел?
– Боже упаси! Чего уж тут пугать-то, если вы и так перепуганы донельзя… Ночами крепко спишь или таблетки принимаешь?
– Слушай, Барон, мы бы и рады решить проблему сразу – убрать Алимова и этого вора, но не получается. А сплю я действительно плохо. Мне до пенсии год остался. Думал, хоть под старость поживу спокойно и при деньгах. А тут… – Он выругался.
– Вот это да! – рассмеялся Леонид. – Значит, и материться научился? А на заседании…
– Чего ты хочешь?! – закричал Фролкин. – Я же сказал тебе, что не в моей это власти – войти в камеру и убить Алимова. И Хамелеон не может. Неужели ты этого понять не в состоянии? Хамелеон хотел заставить тех, кто с ним связан. Так его послали к едрене маме и заявили, что если попытается надавить как начальство, его сдадут. Понимаешь, что происходит?! Сейчас все боятся, и мы не исключение. Рисковать ради тебя – это…
– Ради себя, – перебил его Леонид. – Представь, что будет, если нас возьмут. Тебя и Хамелеона сдадут сразу же. Надеюсь, в этом у вас сомнений нет. Так что в первую очередь надо думать вам. Я никуда бежать не буду, стреляться тоже не собираюсь. И как только меня доставят в милицию, сразу сообщу о вас и отдам документы, которые выведут вас на чистую воду. Я же вам платил за помощь…
– Ты никому ничего не скажешь!
Леонид увидел в руке Фролкина пистолет и рассмеялся:
– Вряд ли ты меня убьешь! А если вдруг с испуга выстрелишь, тебя заберут вечером. Неужели ты думаешь, я не предвидел того, что меня хотят убрать? Я, казалось, рассчитал все, кроме одного – случайности. Как мог Алимов так глупо попасться? Держится он, конечно, отлично, ни в какую не сознается. И вроде все получается: Алимов в несознанке, свидетели изменили показания, но есть еще несговорчивая маманя того мальчонки, которого уронил Алимов. Черт бы их всех побрал! Правда, мамашу-то мы уговорим. А вот Алимов может не выдержать и начать давать показания. Тем более ты сам только что сказал – едет следователь из Генеральной прокуратуры. Алимов заговорит, и все. Неужели вы с Хамелеоном этого не понимаете? Уж казалось бы, вы должны знать и бояться. Надо было убрать Алимова сразу, а вы тянули резину, и теперь мы все загнаны в угол.
– Да все я понимаю, – недовольно проговорил Фролкин. – Но постарайся понять и ты. Сейчас я ничего не могу сделать. Хамелеон взял на себя обязательство убрать тех, кто может нас сдать.
– Так надави на него, иначе нам каюк.
– Да как я надавлю на него? – вздохнул Фролкин. – Он тоже боится и скорее всего вот-вот уедет. Он уже заикался об этом.
– Сука! Неужели не понимает, что все равно никуда не денется, если дело заведут? Кретин!
– Кстати, у него была Илина.
– Когда?
– Вчера. Я как раз от него уходил, а Илина подъехала. С ней двое парней были. Одного я знаю, Локтя.
– Понятно. В общем, ты поговори с Хамелеоном или… – Не закончив, Леонид махнул рукой.
– Да боюсь я, – вздохнул Хамелеон, – неужели не ясно? Боюсь, и все. И главное, что делать, не знаю. Пытался двоих купить, чтоб Алимова придушили, как будто он сам повесился. Не согласились. Сейчас все перепуганы. К Алимову следователь из Генеральной прокуратуры едет. Правда, Гарик пока молчит, но может в любое время расколоться. Да еще эта свидетельница, мать ее, Скворцова. Ее уже дважды пытались запугать, не получается. Даже мента какого-то отоварили, кажется, участкового.
– Как же ты ничего про это не знаешь? – усмехнулась крепкая женщина в спортивном костюме.
– Так я уже неделю не выхожу на работу и пистолет заряженным держу. Если придут брать, ей-богу, пулю себе в висок пущу. Смываться надо, но опять-таки страшно. Вдруг все пройдет мимо, и тогда на меня…
– А не боишься, что тебя парни Барона прибьют? Ты же, Андрюша, играл на две команды – и нашим, и вашим. Ведь ты мог сразу Алимова убрать, как только его доставили. Но решил на этом заработать. Вот и заработал…
– Да в том-то и дело, что не мог. Муровец этот, Ларионов, сюда за Бешеным приехал, а тут ему позвонили из столицы, он и взял домушника этого, Отмычку. Тоже, гнида, под монастырь подвести всю компанию может. Он кого-то в Москве обчистил и…
– Да это я знаю. Надо было сразу шлепнуть…
– Да я же говорю! – закричал Андрей. – Муровец почти постоянно в отделении торчит. Видно, что-то пронюхал, гад, вот и пасется. Хоть бы кто-нибудь прибил паскуду!
– Да это теперь уже ничего не изменит. Завтра приедет следователь, значит, дело взял под контроль Генеральный прокурор. И понятно почему. Такие же драгоценности дважды попадали в поле зрения органов. Правда, тогда все обошлось – продавцы никого не выдали и взяли вину на себя. А тут вдруг такой подарок! Ты не думал о том, что Алимова кто-то ловко подставил?