Проклятие Темного
Шрифт:
Полностью расслабившись и отдавшись моменту. Поначалу слегка неуверенно, не создавая препятствий, а затем смелее, местами перехватывая управление и углубляя поцелуй. Сердце колотилось как бешеное, дыхания не хватало. Айден, сильнее сжал грудь, на грани боли и удовольствия, заставляя выгибаться от его напора, прижиматься
Его рука коснулась бугорка между ног. С каждым новым стоном он ускорил движения, тело было напряжено и, казалось, вот-вот все внутри меня разорвется на миллиард мелких частиц. Айден видя мое состояние, протяжно выдохнул мне в висок, остановился и отошел. Он смотрел на меня и ухмылялся. Внутри все ныло, скручивало в плотный узел и требовало выхода, осознание происходящего приходило медленно, мучительно. Ноги сжимались, и от этого трения становилось еще сложнее. Я подняла на него затуманенный взгляд. В его зрачках играло пламя, яркое и обжигающее. Я бы очень хотела знать, о чем он сейчас думает, услышать от него хоть что-то, но он молчал и не двигался, только смотрел на мои жалкие попытки унять эту тягучую пытку.
– Почему? – мой голос был сиплым, хотелось плакать или кричать от злости, непонимания, зачем он так поступил.
Ответа я так и не дождалась. В дверь постучали, а после разрешения вошла девушка. Красивая высокая брюнетка, кажется, я не видела ее раньше, но наряд говорил, что она наложница. Дорогой, красивый, чересчур откровенный.
Сейчас все было иначе. Айден не был моим мужчиной, я не любила его, но отчего-то в сердце отдавало неприятной резью. Сдерживая подступающие слезы, совершенно растерявшись, я резко отвела взгляд, мне претило такое зрелище. Я ощущала себя униженно и мерзко, но не оттого, что позволила ему обращаться со мной подобным образом, мое противостояние привело бы к более неприятным последствиям, мне было отвратно потому, что я сама тянулась к нему, испытывала желание и это при столь кратковременном контакте, это было необъяснимо, словно морок, захвативший сознание.
– Можешь идти, или предпочтешь остаться и досмотреть?
Айден. Тенебрис
Я закрыл глаза, а перед ними все равно стояла она. Бездна. Это же нужно было так распалить. Так и не понял, ее наказал или себя. Нужно было взять ее, и дело с концом. Чем больше старался не думать о Катарине, тем отчетливее были ее черты, эти щеки, что выдавали желание и смущение, хочет казаться смелой и дерзкой, но на деле совершенно неопытна и невинная. Эти губы, налитые от поцелуев, золотые глаза, когда она увидела, как меня начала ублажать другая – ей стало, неприятно, судя по мокроте, заполняющей глаза, но с чего бы?
Конец ознакомительного фрагмента.