Проклятие ведьмы
Шрифт:
«Да ты никак меня ждала», – весело подумал мужчина, постучав по своим губам указательным пальцем и соображая, как лучше все провернуть.
Он наклонился и запечатлел поцелуй на обнаженном плече девушки, под ключицей, просто для того, чтобы проверить, как крепко она спала.
Никой реакции, даже не дернулась во сне. Люс вновь довольно ухмыльнулся и помог-таки тонкой ткани сползти с левого холмика девушки.
«Дьявол, все у этих ведьм как надо».
Любая портовая шлюха удушилась бы ради такой груди. Когда бабу хватают за грудь много мужиков каждый день и, если не особо ласково, то та как бы ни хотелось, но все-таки обвисает. Это не страшно, конечно, но эффект от лицезрения голых сисек уже не тот. А вот, когда девушка достаточно благородная, и абы перед кем не раздвигающая ноги за звонкую монету, с румянцем на щечках решается оголиться, вот там да, любой мужик готов пасть ниц, лишь бы заполучить упругие и вызывающие вполне логичные желания, холмы Венеры, как их любил хвать Питтс.
Румянца на щеках
«Что за нахрен? Ведьмины чары?» – раздраженно подумал капитан МакСуинни, понимая, что ведет себя, как мальчишка в период созревания.
Нет, Люс, что бабской титьки не видел? Что за дьявол!
Взяв себя в руки, он злорадно подумал, как, наверное, сейчас мисс Томсон «обрадуется» пробуждению.
Он навалился на нее всем весом, прижимая к кровати и лишая возможности совершать определенные движения. Пока она спросонья соображала, что происходит, он не сдержался и все-таки приник к полной и упругой груди, с силой вбирая ртом ее сосок. Он потянул его, перекатил языком, и в тот момент Валери окончательно проснулась, задергавшись под ним, как угорь на сковороде. То, что надо! Это позволило ему занять более удобное положение и пристроится прямо между ног взбунтовавшейся против такого обращения пассажиркой.
Та успела только вскрикнуть, и звук протеста тут же глухо потерялся под его губами.
Люсу были нипочем те удары, что сыпала девушка, он только лишь сильнее вжимал ее в пуховую перину. Ткань рубахи грустно затрещала, раздираемая грубыми руками капитана «Калипсо». Он почувствовал, как зубки отчаянно борющейся за свою честь девушки прокусывают ему нижнюю губу, но стерпел, только сильнее напирая.
Рубашка теперь совсем не препятствовала прикосновениям к нежному телу, и огромные ладони мужчины накрыли собой охрено-прекрасные груди девушки. Он покручивал чувствительные комочки между пальцев и производил бедрами те поступательные движения, эмитируя секс. А то, что Люсьен был еще и голым, должно было сильно или напугать, или взбесить наглую пленницу.
И МакСуинни по-настоящему наслаждался этим. Достать Валери казалось ему делом чести.
В какой-то момент он просто оторвался от нее, продолжая ласкать «холмы Венеры», и состроил невинное выражение лица, будто сам немного удивляясь происходящему:
– О, мисс Томсон, мне остановиться?
Девушка задыхалась, ощущая себя так, будто сверху ее прижимает огромная громадина. Мужчина, казалось, в этот раз просто отказывался сдвигаться с места. Она боролась, кусалась и царапалась, но все оставалось тщетным. Более того, капитан Люсьен МакСуинни был совершенно обнажен, прижимаясь к ней кожа к коже и, заглянув в эти притворно невинные глаза, у нее перехватило дыхание. Она понимала, что сейчас лежит перед зрелым мужчиной и полностью открыта для его насмешливого взгляда. Щеки стремительно начали краснеть, девушка попыталась прикрыться оставшимися лоскутами ткани, а глаза поспешно опустила, впрочем, тут же пожалев об этом. Перед ней предстала широкая грудь мужчины и его мускулистый живот. Ни то, чтобы Валери никогда не видела полуобнаженных мужчин. Нет, на «Джессике» такое случалось не раз, но ко всем матросам отца она относилась в лучшем случае, как к старым знакомым, но не представителям мужского пола. Теперь же над ней нависал настоящий мужчина: сильный, независимый, знающий себе цену, и это немного пугало. Валери чувствовала себя рядом с ним такой хрупкой, а попытки сдвинуть словно приросшее к ней тело, служили доказательством ее беспомощности. Может, все из-за того, что она проснулась лишь несколько минут назад, но девушка не понимала, что с ней происходит... Казалось его тело было слишком горячим, отчего по ее собственному побежали мурашки, и Валери почувствовала, что впадает в какое-то странное оцепенение, чувствуя бедром его возбужденную плоть. По телу разливалось какое-то приятное тепло. И совсем некстати вспомнился тот сон, где капитан все же сумел догнать Валери, то ощущение неспособности изменить свою судьбу... То чувство, когда твоя жизнь теперь неразрывно связана с другой... «О, господи, неужели, то видение означало именно это?» – мысленно вопросила девушка, от этой догадки ее глаза расширились.
Руки Люсьена вновь принялись исследовать ее тело, мягко отодвигая руки шокированной таким наплывом эмоций и чувств девушки, она вскинула взгляд и почти утонула в зелени его глаз, пока он, все так же медленно, вероятно, и сам боясь спугнуть ее наваждение, заводил ей руки за голову, крепко прижав их там ладонью к кровати. Сердце девушки билось подобно отчаянной птице, и Валери пыталась сказать хоть что-то, но, казалось, голос вовсе покинул ее, она могла лишь смотреть в его изумрудные омуты глаз. Голова Люсьена склонилась, он поцеловал ее в уголок губ, и, бросив на девушку взгляд из-под ресниц, склонился вновь, припадая к губам в жадном поцелуе, свободная рука прошлась по животу и ниже, остановившись на бедре. Валери будто током пронзило, она ахнула, чем мужчина тут же воспользовался, проникнув языком вглубь ее рта, бессовестно властвуя над ней, и отстранился только тогда, когда они оба уже с трудом дышали. Губы мужчины заскользили по ее шее, спускаясь все ниже, и обхватили тугую вершинку груди. Валери выгнулась под ним, застонав от переполнявших ее чувств. Она уже с трудом понимала, что вообще происходит, существовали только губы
ГЛАВА 6
Три недели спустя…
Дни быстро сливались в недели, а те летели со скоростью камня, кинутого в пропасть. Капитан, конечно, заметил, как скоро прошло время, и как неумолимо они приближались к своей цели. За последние три недели не было ни единого судна даже на горизонте, будто сам дьявол отводил честных людей от лихих пиратов. Команда страдала все сильнее, невозможность выплеснуть тот пар и напряг, что копились с каждым днем, приближающим их, совершенно ненормальные головы к концу цикла. Последние пару ночей Люс боялся оставаться в каюте. Его то знобило, то кидало в жар, снились страшные вещи. Прошлой ночью он проснулся от очередного кошмара, в котором старая ведьма смеялась и резала его заживо, и с ужасом увидел, как его руки успели измениться. Он стал выше, пальцы на руках удлинились, огромные когти с болью прорезались под его нормальными. Кости ломало, будто в адской инфлюэнцы. С огромным трудом МакСуинни смог успокоить рвавшегося наружу зверя, он мог так и навредить мирно спящей рядом Валери.
Валери... Вот сволочь. Он никак не предполагал, что будет настолько сложно осознавать то, что придется с ней расстаться раз и навсегда. Люс слишком сильно увлекся своей пассажиркой. Последнее время его все чаще посещали мысли вроде: «К морскому дьяволу это каргу и ее условия! Просто скинуть товар на Тортуге, а ведьма переживет, да и мы тоже».
Он сходил с ума от всего того, что крутилось в его в голове. На нем лежала огромная ответственность за ребят, которым он однажды пообещал, во что бы то ни стало вернуть им нормальную жизнь. И в то же время с каждой прожитой минутой Люсьен понимал, что не может отдать Томсон на растерзание, в обмен на свободу. Одному богу известно, что решит сотворить с ней слуга самого дьявола. Старуха при каждой встрече говорила об их освобождении от пут дьявола, только если те найдут ей молоденькую девочку, не обычную благородную даму, а с какими-нибудь странностями, вроде каких-то способностей…
***
Сознание Валери было мутным, казалось, сон вовсе не хочет расставаться с девушкой. Она пошевелилась, наконец, поняв, что ее разбудило. Капитан покрывал поцелуями ее плечи и шею. Люсьен... Она чуть заметно улыбнулась, проговорив про себя его имя и вспомнив те почти три недели, прошедшие с момента нападения на «Джессику». За это время она успела узнать получше как самого капитана "Калипсо", так и его команду. Все они были несколько грубоваты, но отличались сплоченностью и беспрекословным подчинением приказам Люсьена, который открылся ей как очень умный, волевой и оттого уверенный в себе и своих действиях человек, способный держать корабль под полным контролем, что было просто необходимо в открытом море, полном опасностей. Но, кроме этого, капитан МакСуинни оказался просто потрясающим мужчиной: иногда страстным и нежным, иногда диким и необузданным, но всегда отличным собеседником, потрясающим рассказчиком... «О, Валери, прекрати», – мысленно одернула она себя, – «а то, можно подумать, ты в него...» Девушка замерла, когда ее вдруг накрыло осознание. «Да, кажется, я в него все-таки влюбилась...» – обреченно подумала она. А ведь он, как и его команда, по-прежнему скрывали от нее, куда едут, что с каждым днем их приближения к цели, которую должны были по расчетам Люсьена достигнуть со дня на день, все больше расстраивало девушку. Команда корабля становилась все нервознее, как, впрочем, и капитан, но ей была неизвестна причина такого поведения. С того первого дня, как она оказалась на «Калипсо», корабль сотрясался еще два раза, и спустя лишь миг Люсьен пулей вылетал из каюты, оставляя девушку в полном недоумении. В последнее время ей стало все сложнее выносить неизвестность. Валери не понимала, по какой причине они сохраняют от нее тайны...