Проклятое дитя. Дилогия
Шрифт:
“Жуть! Я больше никогда не стану злить его! Он страшный!” – думал Алан, хоть и не видел всего того, что произошло с Лалой. Он просто не осмеливался оторвать свою голову от земли, ведь Адлер был все еще зол, а потому и ему может достаться подобное наказание.
Когда Адлер использовал на Алане искусство «Удар Титана», тот отлетел очень далеко, примерно на 3 километра. Если бы не удачно подвернувшийся на пути Алана гоблин, которых в этом мире хоть и полно как тараканов, но все же в этот раз это была поразительная удача, то Алан вполне возможно потерял бы сознание на целый день, а так он отделался всего парой часов в беспамятстве.
Когда Адлер отправил в точно такой же полет и Лалу, причем именно в том же направлении, что и Алана, он отправился на их поиски и найдя он схватил каждого за ногу и потащил их назад на базу.
В тот момент они ничем не отличались от мешка с песком. Адлер нарочно тащил их таким образом, чтобы их лицо находилось прямо в земле, и чтобы этим самым лицом они эту самую землю пахали.
В тот момент Алан дал себе клятву никогда не злить Адлера. Уж лучше получить подобные травмы в бою с каким-нибудь чудовищем, чем пострадать от того, кого ты все время считал одним из самых спокойных своих друзей.
“Еще один вопрос. С каких пор ты начал пользоваться заклинаниями? Я о том, что ты произносил в середине вашего боя. Там что-то про первичную силу, мир Кира… В общем, что это было?” – спросил Адлер у Алана.
“Я сам не в курсе. Просто слова сами собой всплыли в моей голове, а я просто сказал их вслух будто это какое-то заклинание” – ответил Алан.
“И что же ты получил от этого заклинания? Усиление и так понятно. Я видел, как ты будто бы телепортировался за спину этого похотливого демона, но должны же быть и последствия всего этого. Может ты мог использовать еще что-то? Или может на тебе сейчас висят какие-нибудь ограничения?” – поливал Алана вопросами Адлер, ответа на которых он сам не знал., но все же решил ответить.
“Помимо увеличения…” – неожиданно Алан замолчал, а после спросил: “Слушай, Адлер! Ну прости! Мы ведь не специально! Дай хотя бы возможность сидеть, а не лежать лицом в земле! Неудобно же разговаривать!”
“Ладно, тебе можно” – сказал Адлер, а после снова поднял свою левую ногу и со всей силы опустив его на затылок Лалы, сказал: “А тебе нет!”
“Ну вот что ты за скотина?” – донесся из-под Лалы очень обиженный голос.
“Как ты со мной, так и я с тобой. Тем более я же знаю, что все это бесполезно и ты спустя полчаса обо всем забудешь” – сказал Адлер, а после повернулся к Алану и сказал: “Рассказывай”
“В общем” – начал Алан свой рассказ: “Как только я завершил чтение своего заклинания, на пока я буду называть это так, я почувствовал, как сила начинает переполнять меня. В это же время я начал чувствовать как безумие внутри меня также набирает силу, а потому пользоваться подобным режимом, который я буду называть Пробуждение, можно не долго. Самое интересное, что я не чувствую никаких последствий от использования Пробуждения, хотя может в будущем это мне как-то аукнется, но сейчас я чувствую себя вполне нормально”
Адлер просто слушал все, что рассказывал ему в данный момент Алан и в конце вынес вердикт: “То есть ты получил способность воинов A ранга «Снятие Ограничений» только для своего класса проклятого. Интересно-интересно” – поставив на кусочек дерева рядом с собой пустую тарелку, Адлер поднес свою свободную руку к своему подбородку и начал думать над всем, что он только что узнал.
В это же время Лала попыталась провести очень опасный для ее жизни финт, а именно резким рывком выхватить эту самую тарелку из-под носа Адлера, а после зачерпнув из кастрюли супа она планировала убежать в лес. Ее планам не суждено было сбыться, ведь как только она совсем чуть-чуть приподнялась над землей, Адлер попросту пнул ее и сказал.
“Как я уже говорил, сегодня ты будешь жрать землю! Тебя это тоже касается Алан!”
На лицах Алана и Лалы было такое печальное выражение, что увидь их сейчас кто-нибудь из их старых знакомых, которые все это время считали данную пару чуть ли не самыми сильными их знакомыми, а некоторые даже считали их героями, то они бы очень сильно разочаровались в своих героях.
Из глаз Лалы начали течь слезы, и она начала льстить Адлеру: “Братишка, знаешь, ты такой крутой! Я всегда восхищалась тобой! Когда я вырасту, я хочу стать такой же, как и ты!”
“Ничего умнее придумать не могла? Хотя о чем это я?! У тебя же мозгов ни на грамм!” – сказал Адлер, а после повернулся к Алану и сказал: “Теперь твоя очередь. Ну, что ты придумал?”
“Эмм, ты красивый? О, нет, стой! Ты очень сильный и я хочу стать таким же как ты!” – сказал Алан сущую правду, на что Адлер ответил.
“А вот ты говоришь правду, в отличии от нее!” – пнув напоследок мешок с песком под названием Лала, Адлер добавил: “Но это все равно ничего не меняет. Хотите есть, сами готовьте, а я пас”
Последнее что видели чуть ли не плачущие от безысходности глаза Алана и Лалы было то, как Адлер посредством метаморфозы увеличил свой рот в несколько раз, а после начал заливать в свою огромную пасть весь этот чудесный и ароматный суп.
Крик печали готов был вырваться из их ужасно-истязаемых в данный момент душ, но они молчали. Молчали они из-за страха перед этим самым демоном, что оказался намного ужасней чем все те монстры, с которыми они когда-либо сражались, ведь наказание Адлера длилось всего 1 день, а если они попытаются что-нибудь сделать в этот самый момент, то не исключено что их пытка продлится намного дольше изначального срока.
Это была самая ужасная пытка в жизни Алана. Даже та боль в Материнском лесу не сравнится с болью, которую он испытывает в данный момент. Душевная боль причиняет намного больше страданий, чем физическая. Теперь Алан понял смысл слов Дюка! Теперь он понял…
Глава 28
Спустя примерно 15 дней с того момента как Алан и Лала получили свое наказание от Адлера (и кажется Алан заработал себе еще одну психологическую травму), они втроем наконец-то добрались до своего пункта назначения.