Проклятые
Шрифт:
Его ноготь удлинился и превратился в коготь, острие которых уперлось в мою кожу. Я задохнулась, когда он проткнул, и из раны медленно потекли капли крови. Не сам порез вырвал дыхание из моих легких и заставил мое тело застыть от боли.
Это было удушье от моей магии, внезапная тишина, когда деревья вокруг меня затихли. Впервые с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, они проигнорировали мой зов.
— Грэй, — задыхаясь, произнесла я.
Он стиснул челюсти и провел ногтем по центру моей груди. Рана, которую он прочертил, почти не кровоточила, хотя и была очень глубокой, из пореза вился зеленый
— Так не должно было быть, — сказал он, и его лицо стало печальным, когда я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
Мои руки задрожали, когда я взяла его руки в обе свои, крепко прижимая его к своей груди. Внутри меня все было пусто, в голове не гудело, все было…
Молчание.
Моя нижняя губа задрожала, слезы навернулись на глаза.
— Не надо, — умоляла я, ненавидя мольбу в этих словах. — Пожалуйста, — черный туман последовал за зеленым, собираясь в его руке, когда он украл то, что отдал Шарлотте и первым ведьмам Мадиззы. — Я не знаю, кто я без этого, — сказала я с придушенным всхлипом.
На его лице появилось выражение, которое я бы назвала грустью, если бы не он сам причинил мне боль. Он поднял свободную руку, чтобы провести по моей щеке, и наклонился, чтобы коснуться своим лбом моего.
— Ты моя, — сказал он, когда слезы окрасили мои щеки и скатились по подбородку на его руку, которую я отказывалась выпускать. — Я не могу позволить тебе сохранить магию, с помощью которой ты покинешь меня.
— Я останусь, — сказала я, мой голос становился все более яростным по мере того, как эта тишина расширялась в моей голове.
Тошнота подкатывала к горлу, отчетливое ощущение одиночества в своем теле переполняло меня. Я не могла припомнить случая, когда бы я чувствовала себя настолько оторванной от всего окружающего, когда одиночество грозило поглотить меня целиком.
— Я останусь, только не это, Грэй.
Он вздохнул, нежно прикоснувшись своим ртом к моему, когда я заплакала.
— Я бы хотел верить тебе. Я хотел бы верить, что ты не оставишь меня, но ты так красиво врешь, жена. Я не могу поверить ни в одно из твоих утверждений, — сказал он.
Кора у меня за спиной казалась чужой и незнакомой, она совсем не походила на теплый земной уют.
— Я сделаю все, что угодно, — задыхаясь, сказала я, пытаясь вернуть в себя эту магию.
Я пыталась вернуть то, что принадлежало мне.
— Тогда заключи со мной сделку, любимая. Есть кое-что, чего я хочу, и только так ты покинешь это место со своей магией, — сказал он, его золотые глаза вспыхнули, когда дьявол под его кожей захотел выйти наружу и поиграть.
Я не могла смириться с осознанием того, что оказалась в ловушке правды, что не было другого выхода, кроме как привыкнуть к одиночеству.
— Чего ты хочешь? — спросила я, хотя возможный ответ привел меня в ужас.
У него уже было его тело. Наверняка это был предел его извращенных планов.
— Я хочу, чтобы мы наконец консумировали наш брак, — просто ответил он, заправляя прядь волос мне за ухо.
Мое замешательство заставило меня задаться вопросом.
— Но мы уже… — я запнулась, не в силах закончить фразу.
Я не могла поверить, что была настолько слепа, что отдала
— Я был в костюме из искусственного мяса, — сказал он, и мягкость его голоса исчезла, когда он изложил свое желание. — Ты занималась сексом с моим Сосудом, и да, внутри него был я. Однако ты не жена Сосуда, Уиллоу. Ты — жена Люцифера Утренней Звезды, а значит, тебе нужно консумировать со мной.
Я впилась зубами в нижнюю губу. Это был всего лишь секс, верно…
— Сейчас? — спросила я, стараясь унять дрожь в руках. — Здесь?
— Нет, — сказал он с горьким смешком. — Мне неинтересно трахать тебя, пока ты плачешь. Так что ты побежишь, и если добежишь до леса, то будешь свободна.
Я оглянулась через плечо: туман на его ладони начал отступать, погружаясь внутрь меня и медленно наполняя меня гулом магии. Мое облегчение по этому поводу заглушило страх, который я должна была испытывать перед тем, что произойдет, если он меня поймает, но возможность обрести свободу и жить с Эшем была слишком велика, чтобы я могла ее игнорировать.
— А если ты меня поймаешь?
— Если я тебя поймаю, ты дашь мне бой, которого я так жажду от тебя. Если я поймаю тебя, мы начнем войну так, как уже знают наши души, — пока мое тело не узнает каждый сантиметр твоей кожи на ощупь. Когда я поймаю тебя, я трахну тебя, и мы оба знаем, что тебе понравится каждая чертова минута, — просто сказал Грэй, наклоняясь, чтобы прошептать угрозу. Его зубы стиснули чувствительное место под моим ухом, одновременно дразня и предвещая грядущие события.
— И что это изменит? То, что наш брак будет консумирован? — спросила я, глядя вниз, туда, где остатки тумана исчезали в моем теле.
Грэй убрал руку, и я с ужасом наблюдала, как рана затягивается сама собой.
Мое тело больше не принадлежало мне.
— Пусть я сам об этом побеспокоюсь, любимая, — сказал он, делая один шаг назад. Он вонзил когти в кончик пальца и прикоснулся им к моей груди в знак согласия с условиями сделки.
Сделка с дьяволом.
По моей коже расползлась чернота, заискрились нити тьмы, а затем исчезли. Он протянул когти, и я дрожащей от ярости рукой уколола кончик пальца об острие, прежде чем оно снова превратилось в обычный ноготь.
Я прикоснулась окровавленным пальцем к впадине у основания его горла, наблюдая, как моя собственная тьма растекается по его коже, а затем исчезает.
Он закрыл глаза, вздохнул и открыл их, чтобы посмотреть на меня. Я неловко застыла, не зная, когда начнется наша игра. Он ответил на этот незаданный вопрос одним угрожающим словом.
— Беги.
6
УИЛЛОУ
Я глубоко вздохнула, глядя в глаза самому дьяволу. Попыталась погрузиться в ощущение шума в голове, движении каждого листа на ветке дерева, когда моя магия заполняла каждую клетку моего тела. Возможно, много веков назад это был подарок дьявола, но теперь это была часть меня, с которой я не могла расстаться.