Проклятые
Шрифт:
— Тише, Катрина, — услышала она завораживающий голос, на который что-то в ней откликалось даже в такой ситуации, вызывая ненависть к самой себе, — Жив твой блондинчик.
Слова Эрика были для нее как удар молнии. Нейт жив, тогда почему он оставил ее тут? Почему бросил? А может мучитель лжет?
— Что тебе от меня нужно? — спросила Кэт и скривилась от глупости собственного вопроса, давно понятно что ему надо.
— На данный момент, я хочу просто поговорить, — устало ответил мужчина.
Глава 21.
Эрик медленно добрел обратно до кресла
— Ты ведь понимаешь, что я не отпущу тебя, — это был не вопрос, а простое утверждение.
Кэт кивнула, ощущая во рту отвратительную горечь. На нее вдруг навалилась такая усталость, что стало просто плевать на все. Какой смысл психовать, доводить себя до ручки, если изменить что-либо все равно не удастся? Даже если она вновь сможет вырваться, он снова ее вернет в свое логово, в этом Кэт не сомневалась.
— Почему я? — спросила девушка хриплым голосом, — Вокруг огромное количество женщин, которые пойдут за тобой на край света, сделают добровольно все, что ты пожелаешь. Так почему я? Что я тебе сделала?
— Я… — мужчина запнулся, — Просто я так хочу.
Тон был холодным, а лицо бесстрастным. Но Кэт успела увидеть в глазах Эрика, непонятное выражение уязвимости. Девушка заметила, как на краткий миг, ее мучитель растерялся и ответ его был каким-то вымученным.
Кэт больше не хотела играть в его садистские игры. Внутри поселилась странная пустота. Смирение. Чтобы она не делала, ей не уйти. Она может убегать, может прятаться, только Эрик ее все равно найдет. Правильно говорила ей Кира, борьба в данном случае бесполезна, он все равно получит свое. И может, она бы и постаралась противится судьбе, но то, что Нейтан оставил ее тут, стало для Кэт ударом. Только сейчас она поняла, что ее терзает. Девушка по сути ничего как оказывается не знала о том, кого считала своим парнем, но все равно ей казалось их что-то связывает. Но нет, она всего лишь пешка в непонятной игре. Все слова и взгляды были красивой ложью. Кэт влюбилась, впервые в жизни, и было слишком горько понимать, что все ее мечты и надежды обратились в прах. Он не стал бороться за нее, ушел, прекрасно зная, что ей конец. Просто бросил, отрекся. Да и чего она ждала, если с самой первой минуты, все их отношения были фальшивыми? Кэт несомненно была рада, что он жив, но предательство Нейтана стало последней каплей. Девушка просто не знала, как жить дальше. Весь уютный мирок, в котором она уютно поселилась рассыпался, и у нее не было не времени, ни сил начинать новую жизнь.
— Хочешь? — отрешенно спросила Кэт, — Я понимаю, мое мнение ничего не значит.
Кэт наконец удалось проглотить горький ком. Чему тут удивляться? С самого ее рождения было так. Ей всегда пытались диктовать как жить. Не спрашивали ее мнения.
— Покончим с этим спектаклем, — продолжала она, — Хочешь мое тело? Забирай, я не буду сопротивляться. Хочешь крови? Пожалуйста!
С этими словами Кэт маленьким, перочинным ножом провела по ладони, ощутив незначительную боль, и как горячая, густая кровь струясь, капает на пол. Кэт прекрасно понимала, она дразнит хищника, но повторения ада она не хотела. Пусть убьет ее сейчас, быстро и без лишних мук.
Ни один мускул в теле
Эрик метнулся к ней, и Кэт услышала его хриплое и частое дыхание. Мужчина схватил ее руку, в глазах его застыл хищный голод. Прикрыв глаза, Кэт ожидала конца, который все не наступал. Она почувствовала, как он со сдавленным рыком, провел языком по ее ладони.
— Что же ты тянешь? — прошептала Кэт, — Давай, пей. Утоли свою жажду и положи всему этому конец.
Девушка надеялась своими словами спровоцировать его, и обалдела услышав мучительный стон. Эрик буквально отшвырнул ее от себя. Упав, Кэт больно ушибла локоть. Но сейчас ей было не до этого. Она с изумлением смотрела на своего мучителя. Его лицо исказила мука и глянув на нее пылающим взглядом он прорычал:
— Дура!
Кэт потрясенно молчала, не понимая что происходит, а Эрик стрелой вылетел из комнаты. Да что же это? Почему он остановился? Зачем? Неужели желание издеваться, растягивать ее мучения так велико?
Подтянув колени к груди, Кэт горько зарыдала. Девушке казалось лучше смерть, чем повторение того ада. Она больше не может, не выдержит! За что? За что ей это?!
Кэт не сразу поняла, что не одна в комнате. Рядом оказался Филлип, непривычно молчаливый. Он ничего не говорил, впрочем, как и сама Кэт. Старый дворецкий перевязал ей руку, а жутковатый охранник убрал капли крови с пола.
— Катрина, — наконец обратился к ней Филлип, когда человек-кошмар вышел, — зря вы так. Не стоит испытывать терпения хозяина.
Кэт посмотрела на него таким пустым и безразличным взглядом, что пожилой мужчина вздрогнул и поспешил уйти. Пусть катится, ей не нужны его советы! Ей нужен покой, всего лишь покой.
***
Запредельно сладкий аромат крови Катрины, ощущался даже в коридоре. Эрик глубоко вздохнул и зажмурился, призывая спокойствие. Сделав маленький глоток крови, он вошел в комнату, где сидела его проблемная пленница.
Когда он вошел, она даже головы не подняла. Эрик был сбит с толку последними событиями. Выходка девушки его поразила, он был совершенно не готов и чуть было не поддался искушению. При одной мысли, что сейчас он мог держать в руках труп Катрины, мужчину пробирала дрожь.
Эрик не понимал что случилось с девушкой. Ее опустошенный взгляд, напугал мужчину. Он видел перед собой девушку, не сильно отличающуюся от тех, что сидели в его комнате-темнице. Эрик никак не мог понять, что с ней, складывалось чувство, будто в ней что-то сломалось. И когда он увидел в глазах Катрины непонятную решимость, мужчина и предположить не мог, что она может выкинуть такое.
Дьявол! Она с ума сошла. Оглушенный жаждой ее крови, он слышал лишь как стучит сердце девушки. Как бежит по венам восхитительная кровь. Как сквозь вату он услышал ее шепот, который имел эффект холодного душа. Ужаснувшись, Эрик оттолкнул Катрину и просто-напросто сбежал. И даже сейчас, все внутри полыхало, требуя утолить голод. Даже стакан с кровью, который он держал в руке, делая малюсенькие глотки, помогал мало. Ведь с того момента, как он познал вкус крови Катрины, кровь остальных стала казаться пустой и безвкусной.