Проклятый дракон
Шрифт:
Бертольд фон Клаус, любимая ищейка самого бездарного правителя за всю историю Сендаса. В заносчивом Альваро Шамберрском не было ничего выдающегося, кроме, пожалуй, одного качества, которое до сих пор спасало его — он умел находить нужных людей и увлекать их на свою сторону. И Бертольд фон Клаус был самым лучшим и не заменимым его приобретением. И благодаря своей уникальности, он пользовался не только безграничным доверием короля, но и властью.
— Не могу того же сказать о вас. С удовольствием не встречалась бы с вами ещё лет десять, а потом еще столько же… — тихо произнесла я, прекрасно понимая, что скрывать факт нашего знакомства не имеет смысла.
Это очень умный и опасный человек, с прекрасной памятью и великолепной выучкой помноженной на многолетний опыт. То, что он сразу не узнал меня, говорит только о моей хорошей маскировке и то, что до этого момента его внимание было направлено на Веснушку и юного маркиза. Кстати, именно юноша его чем-то очень заинтересовал…
Хотя почему это «чем»? Не удивлюсь, что он здесь как раз для того, чтобы разыскать мальчишку и скорее всего, сопроводить к своему королю, родственнику сюзерена Бриара. Наверняка у них и план торговли пареньком уже давно готов. Глупо думать, что такой лакомый кусочек никто, кроме оборотней, не будет искать. Вляпалась ты, дорогая, аккурат промеж трех огней.
— Так что можете не представляться, — произнесла я еще тише, подобравшись.
Кто знает, что сейчас придет ему в голову.
— Вы близкий соратник и правая рука Его Величества Альваро. Тащите на своих плечах бесперспективную политику венценосного друга. Догадываюсь, вы и в Павир заявились по его просьбе, решили попробовать себя в интригах большой политики, надоело побираться на ее крохах?
Пусть в лицо мои товарищи Бертольда не знали, но судя по вытянувшимся лицам, слышали о нем много чего и не самого хорошего. Округлившиеся глаза Бриара просто кричали о том, что я сошла с ума, раз разговариваю в таком тоне с подобной фигурой. Но оправдываться я не перед кем не собиралась: впереди маячил очень важный для меня приз, и уже было не важно, кто именно собирается мне помешать его получить. Кто бы мог подумать, что я столкнусь с подобным выбором, когда ради своей цели надо идти на все.
Все что сделал Бертольд, это слегка приподнял правую бровь, позволив себе таким образом выразить легкое удивление. И все. Ни поза, ни сам взгляд, которым он смотрел уже только на меня, не изменился ни на дюйм. Просто кукла какая-то, а не человек!
— Неплохая осведомленность для простых путешественников… — медленно проговорил он, — впрочем, ваши глаза мне кого-то напоминают. Не будете столь любезны, чтобы помочь освежить мою память?
— По пятницам не подаю, — намеренно нахамила я в ответ.
Ведь можно же как-то его вывести из себя? Авось психанет и ошибок наделает, а мы тут же этим и воспользуемся.
— А сегодня четверг, — спокойно парировал Бертольд, — или талантливая мошенница-отравительница Элен не заботиться о таких мелочах?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Узнал. А ведь я наивно подумала, что времени на это ему понадобиться немножко больше. Все-таки за пять лет я, из девочки-простушки, смешливой помощницы одного известного в столице Сендаса цирюльника, выросла в более самостоятельную и взрослую женщину. Изменения коснулись не только внешности: я стала гораздо тщательней продумывать свои легенды. И более жестко подходить ко многим вопросам, которые раньше могли вызвать во мне слезливый отклик.
— А вы знаете, я почему-то совершенно не удивлен… — только и сказал Дилан, при этом ни к кому конкретно не обращаясь.
К слову, юного маркиза эта информация тоже никак не задела или же он просто решил не подавать вида.
— Что, ваши спутники не в курсе ваших шалостей? — мило удивился главный следователь Его Величества Альваро, — вы решили, что посвящать их свои особые таланты не надо или снова применили афродизиак? Помню, что он удавался вам на славу, очень интересный состав у рецепта был.
Отвергая все обвинения, я фыркнула:
— Не говорите глупостей, лично я сама никогда не пользовалась травами в этих целях. Я только продавала их для красоты, а уж, по какому именно назначению ваши женщины их использовали, это их личное дело.
— Это не только их личное дело. А вы прекрасно знали, что любовная магия запрещена, но не вняли первому предупреждению. Напротив, словно в насмешку увеличили поставки. Да что там поставки, вы даже до королевского дома добрались, у фрейлин его Величества ваши приворотные снадобья разве только из ушей не лились…
Рядом закашлялся Бриар, тщательно пытаясь скрыть расползающуюся улыбку. Весело ему, а я прекрасно помню то время, как поначалу было страшно, и я не знала, что делать и куда бежать. Это потом уже я взяла себя в руки и сумела успешно выскользнут из петли этой ищейки. Но крови и нервов он мне подпортил изрядно.
— Ваш король должен был быть доволен, что пользуется таким успехом у женщин!
— Он был бы больше доволен, если бы ваши зелья не работали, как у большинства шарлатанов, — не согласился с моими доводами сэр Бертольд и приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки.
Все вокруг напряженно следили за нашими манипуляциями, но попыток вмешаться в процесс пока не делали.
— То есть ваш правитель поощряет бездарность, — тут же ухватилась я в оговорку, торжествующе ткнув пальцем в грудь собеседника, — а тот, кто за свой труд готов поручиться, наказывает? Хорошая у вас страна, однако!
— Ваш труд — это не законное изготовление приворотных средств!
— Не вижу проблем, узаконьте!
— Спасибо за совет, я обязательно подумаю над вашим предложением, а пока… — язвительно произнес сэр Бертольд и вдруг сделал быстрое движение рукой, на которое я просто не успела среагировать.
Вернее я почувствовала ветерок над головой, даже сообразила, что он хочет сделать, но помешать не успела. Вцепилась в его руку только тогда, когда было поздно. Мой роскошный парик коротко остриженной брюнетки победно красовался в его кулаке.
— Так я и думал, — с интересом рассматривая мои темно-рубиновые волосы, аккуратно заколотые в пучок на затылке, довольно произнес Бертольд, — готов поспорить, что и цвет глаз не настоящий. Не хотите снять линзы?
— Я надеюсь, что когда-нибудь ты все-таки расскажешь о себе больше, чем можешь сейчас… — так тихо, что услышала только я, проговорил мне на ухо Дилан.