Проклятый город
Шрифт:
Подхватив женщину в светлом гидрокостюме, цвет которого на такой глубине различить было, естественно, невозможно, Юрий Афанасьевич осмотрел легкий шлем, с расположенными возле ушей крылышками и, убедившись, что внешне «бабочка» не повреждена, извлек из поясной аптечки патрон разового стимулятора. Прилепил к бедру пострадавшей и, подождав несколько секунд, пока тот намертво присосется к гидрокостюму, надавил на свободный конец капсулы. Невидимая игла проткнула резину, тонкие шерстяные рейтузы и вошла в тело женщины, черты лица которой Радов не мог разглядеть под стеклопластовым забралом.
— Бросьте это грязное дело, наставник!
— Гвоздь останется со мной, остальным продолжать движение! — процедил Радов, с нетерпением ожидая, когда из «бабочки» вырвется струйка серебристых пузырьков воздуха. Прикинул, что, ежели удастся вернуть незнакомку к жизни, надобно будет непременно подняться с ней на поверхность и сменить ее «бабочку» на запасные «жабры», находящиеся в его наспинном рюкзаке.
Пузырьков не было и не было. Либо он опоздал, либо делает что-то не то. Оставался еще, правда, метод «звонкой затрещины»… Радов вытащил из аптечки патрон с черепом и костями — актирекс, способный заставить агонизировать даже трехдневной давности труп — и прилепил к левой руке бедолаги, чей отдых от забот и тревог мирских из краткого грозил превратиться в бессрочный. Отметил, что Гвоздь принял из его рук невесомое тело незнакомой дамы, а остальные трое курсантов поплыли вперед, забирая в сторону от Нарышкина бастиона, дабы не попасть в зону обзора телекамер. Благодаря тому, что «жабры» ребят снабжены газопоглотителями, засечь их по пузырькам отработанного воздуха было невозможно, и если группа не допустит какой-нибудь ляп, то через час-полтора будет в Укрывище.
«Господи боже, да эти глядоки там, кажись, в преферанс дуются!» — в сердцах подумал Юрий Афанасьевич и тут только сообразил то, что должен был понять сразу же. Эта женщина выпала из кадра, точнее из зоны контроля живых наблюдателей, и теперь все происходящее с ней автоматически фиксируется, и записи эти будут просмотрены сразу после обнаружения пропажи горе-туристки. Скверно! Сквернее не придумаешь, решил он. Не хватало еще, чтобы им к обвинению в налете привесили убийство заблудившейся мамзели. И на черта он… Но тут наконец из «бабочки» его подопечной вырвалась стайка веселых пузырьков. Ай да актирекс! Воистину король стимуляторов! А «бабочку» все же надобно заменить на «жабры». Не хочется подниматься на поверхность — людно там нынче, однако придется…
— Что мы будем с ней делать дальше? — спросил Гвоздь, и Радов догадался, что этот не отличавшийся разговорчивостью парень тоже не понимает, чего ради он возится с незнакомкой. Ежели каждого гибнущего на твоих глазах спасать, так и самому жить некогда будет. Да и не захочется.
— Доставай «сбрую», — скомандовал Юрий Афанасьевич, недоумевая, почему дама до сих пор ни ластой, ни перчаткой не шевельнет. Лежит как бревно, будто все еще находится на пороге смерти. Да и дышит, кажется, через раз. Ну ладно, с этим после разберемся, а пока и на том что есть спасибо.
Помогая Гвоздю извлекать из «горба» приготовленную для транспортировки Оторвы — буде в этом возникнет необходимость — «сбрую», Радов думал о том, что решение взять пострадавшую с собой возникло у него сразу же, иначе он не оставил бы подле себя именно этого парня, в заплечном рюкзаке которого хранилось все необходимое для перемещения обездвиженного человека под водой. Вымуштрованное многолетним опытом подсознание прорабатывало возможные варианты действий и выбирало наилучший до того, как он успевал, трезво обдумав и взвесив все «за» и «против», сформулировать, почему надо делать так, а не иначе. Выработанный автоматизм экономил время и, значит, повышал шансы выжить, но обратной стороной медали являлось возникавшее порой у Радова ощущение, что, сам того не заметив, он превратился в отлично запрограммированную машину и человеческого в нем осталось очень и очень немного.
И это немногое надо всеми силами беречь и лелеять, дабы окончательно не уподобиться роботу-убийце, каковые нередко встречались ему в жизни и, к слову сказать, среди наставников и инструкторов МК тоже.
Наверно, это-то и явилось главной побудительной причиной, подвигшей его к спасению незнакомки, размышлял он, затягивая на ней постромки так, чтобы она, оказавшись между ним и Гвоздем, не мешала им плыть. К тому времени, как упряжь была сооружена и крепление «сбруи» тщательно проверено, Радов закончил просчитывать ходы, способные избавить их от доставки в Укрывище вырубившейся туристки, и окончательно уверился, что все они грозят крупными осложнениями и неприятностями. За исключением, разумеется, самого простого и очевидного — оставить ее у Невских ворот, предоставив заботу о ней Всемогущему, который, в неизреченном милосердии своем, изыщет способ сохранить жизнь бедолаге, ежели она того заслуживает.
Юрий Афанасьевич в очередной раз взглянул на часы. Отцепил от пояса незнакомки несколько грузил, жестом скомандовал: «Взяли!» — и они с Гвоздем дружно заработали ластами.
Глава 2
СЫЩИК-СКАНДАЛИСТ
Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости…
Визор издал очередную мелодичную трель, после которой Снегин, злобно чертыхнувшись, спрыгнул с дивана и, напяливая на ходу белую рубашку, ринулся в «представительский закут». Прихватил стоящий у «Дзитаки» стакан с недопитым вчера чаем, брызнул в лицо «Пассата», протер глаза и нажал на кнопку соединения связи. Привычным движением зачесал назад темные, начавшие седеть на висках волосы, сунул в зубы сигарету и, щелкнув зажигалкой, рухнул в кресло как раз в тот момент, когда на экране, вместо написанного по-английски визитного бланка: «Мисс Эвелина Вайдегрен, социопсихолог, Лейкленд, штат Флорида, США», возникло лицо тридцатилетней женщины с упрямо сжатыми губами. Губы были не только сжаты, но и сильно накрашены, отчего рот казался чересчур большим.
— К вашим услугам, мисс Вайдегрен. — Снегин сделал лицо преуспевающего бизнесмена, мысленно проклиная социологию, психологию и прочие наукообразные ньюрелигии вкупе с исповедующими их стервами, будящими честных тружеников в половине седьмого утра.
— Мистер Снегин, Игорь Дмитриевич, лицензированный сыск, конфиденциальность гарантируется. Я не ошиблась? — низким горловым голосом произнесла Эвелина Вайдегрен, и мистер Снегин благожелательным кивком подтвердил все эти полностью соответствующие истине положения.