Проклятый наследник 2
Шрифт:
— Остаётся только взять под контроль магическую школу и получить доступ к их складам с артефактами, — произнёс я, глядя как из храма выносят золотые статуи божеств светлого пантеона. — Как хорошо, что и там у нас есть свои люди.
Глава 29
— Я казначей его величества, если вы меня пропустите, то я…
Многие выдумывали и более безумные причины, чтобы каким-то образом обмануть стражу. Однако единственное, что интересовало простых мужиков на воротах — личная выгода. Те кто приносил деньги, безумные деньги, те и могли сбежать из эпицентра будущего ада. Однако чаще стража просто брала деньги и затем сдавала
Дело шло к вечеру, мятеж вспыхнул ярким пламенем и оно разгоралось, достигая пика. Однако следующая проблема отказывалась решаться. Магическая школа превратилась в самую настоящую крепость, где ученики под предводительством Альвы готовились умереть во каких-то там великих ценностей вроде свободы, чести и славы. Правда я так и не понял каким образом лояльные королю студенты смогли объединиться с лояльными королю-колдуну.
Неужели Альва каким-то образом провела чистку или смогла убедить всех встать на её сторону? Хотя после моих радикальных действий можно было просто объявить меня всемирным злом и на этом основании добиться сплочённости. Наверное, я не знал и уже планировал штурм школы.
— Они хоть и маги, но всё ещё ученики. Да, кто-то из них старше меня в разы, но… — с кровожадной ухмылкой говорил командир отделения панцирной пехоты. — Они не солдаты и войны не нюхали. Вечно в своих свитках сидели, путешствовали, мудрости набирались… когда мы пустим кровь и выпустим кишки ученикам первой линии обороны, то остальные дрогнут. Нужно просто ударить и ударить как можно сильнее.
— Альва учится здесь дольше, чем ты живёшь. И она, как и многие ученики, подрабатывала наёмничеством в войнах, — рассудительно заметил командир ублюдков, отличившийся в этом мятеже приказом стрелять по безоружным для накала конфликта до предела. — Если мы ударим в лоб, то она просто одним заклинанием магии земли снесёт наступающих.
— Народ готов идти до конца. Тирании магов пора положить конец, любой ценой, — произнёс один из лидеров восстания, который почему-то решил что может говорить сразу за весь народ и вести его на убой. — Мы примем удар на себя. За Кролир!
Да уж, мне явно не хватало настоящих профессионалов в командной ставке. Эти безумцы готовы были делать что угодно, но не думать. Один предлагал самоубийство, второй сомневался на каждом шагу и в принципе не был способен придумать что-то дельное, а третий… третий кажется слишком сильно верил в то, что все мы тут собрались ради отстаивания интересов народа. Смешно, будто бы когда-то судьбы государств и миров решали не сильные.
— Вы все правы, — произнёс я, хотя считал совсем иначе, но требовалось говорить то, что от меня желали услышать. — Однако поступим мы по-другому. Прежде чем нанесем удар, мы подготовимся. И хоть я нисколько не сомневаюсь в рвении уставшего от произвола народа, но мы не будем жертвовать кровью цвета нашей нации.
— Что вы предлагаете?
— Школа находится на возвышении, её стены невысоки, но возводились с помощью магии. Кроме того сама школа строилась ещё в эпоху империи и с учётом напряжённой военной обстановки. Коридоры там узкие, скорее всего завалены баррикадами и ловушками. Поэтому прежде чем ударить, мы должны прогнать учеников со стен. Заставить их спрятаться внутри. Как уже было сказано, большая их часть не солдаты и не воины, их боевой дух слаб и они бояться смерти куда больше простых смертных, ведь человек живущий в среднем сорок лет готовится ко встрече с костлявой с самого своего рождения, с первого воспаления лёгких, с первыми похоронами умершей при родах матери. А они… они живут долго и думают, что будут жить вечно, оставаясь молодыми и энергетичными.
План был прост и уже через пол часа народ начал выгонять граждан из домов, что находились близ школы. Туда заносилось масло, алхимический огонь и топливо для артефактных машин. Всё что могло гореть было собрано в одном месте, пока ученики с любопытством смотрели за нашими передвижениями и улюлюкали, посылая в нас мерзкие заклинания.
Я же в это время принял позу лотоса и нырнул в поток собственной души, где быстро ворвался в четвёртый ментальный якорь. Там меня встретило новое отражение Алексиара, куда более гнусное и мстительное, созданное из последних лет жизни самого Алексиара, когда его уже предали все кто только мог. Он пережил рабство, смерть друзей и сотни кинжалов в спине.
Озлобленность в нём выросла до предела и лишь другие черты хоть как-то уравновешивали личность. Однако положительным было только первое отражение, ведь в последние дни, когда Алексиар уже понимал, что долго сохранять свою личность не сможет, он начал создавать ментальные якоря. И делал он это не только ради того, чтобы оставить наследие, но и для того, чтобы отдать и запрятать лишнее как можно дальше. Гнусность и мстительно тянули его на дно.
— Я знаю, что ты убил меня. Все знают, и те трое тоже, — бледный и с почерневшими венами Алексиар сидел в кресле рабовладельца в окружении сотни изуродованных трупов, в числе которых была и личная охрана, и гарем, и прислуга: он убил их всех и не пожалел об этом. — Только они слишком глупы, чтобы понять одну элементарную вещь. Если ты не запоминаешь зло, не мстишь за обиды, то вскоре об тебя начинают вытирать ноги. Сколько мы лебезили перед другими аристократами? Сколько демонстрировали свои манеры и искренность чувств? Но всё это принималось за слабость. Гнилой мир, гнилые люди, лучше бы всё сгорело…
— И сгорит, поверь, — заявил я, пристально глядя на Алексиара, который пытался меня обмануть. — Нужно только объединить усилия.
— Конечно, разумеется… — протянуло четвёртое отражение. — Только вот… ты убил меня. Забрал моё тело и уничтожил душу.
— Ты прекрасно помнишь, что сам Алексиара…
— Я И ЕСТЬ ОН!!!
И отражение напало на меня, обрушая на меня всю свою мощь и остатки заключённой в ментальном якоре воли. Я мог сбежать в любой момент, ведь ментальный якорь являлся изолированным местом. Однако у меня изначально был другой план. Однажды с помощью разрушения ментального якоря, Алексиар высвободил чудовищное количество энергии. Правда он чуть не разорвал нашу общую душу, но… сейчас меня это мало волновало.
Натиск четвёртого отражения был молниеносным и стремительным словно выпад рапиры. Однако внезапно бледное лицо исказила гримаса боли, Алексиар упал на колени и затем покатился с горы трупов. Мир же вокруг начал раскалываться.
— Ты… ты…
— Это уже давно лишь моя душа. Кроме того три других отражения находятся на моей стороне, — пояснил я, пока ментальный якорь отрывался от моей души и высвобождал потоки необузданной энергии. — Ты мусорка, понимаешь? Ты сборище всего того, что Алексиар сам в себе ненавидел.
— Нет, я…
— Я не спорю, — произнёс я, делая шаг вперёд и хватая за волосы отражение Алексиара. — Я говорю как есть.
По одному моему желанию руки мои превратились в когти и резкий удар разорвал грудь Алексиара. Его отражение было центром всего ментального якоря и с распадом отражения начало рушиться вообще всё. Поэтому я быстро покинул ментальный якорь.
— Всё идёт по плану, — оскалившись произнёс гнев Алексиара.
— Враг сгорит в огне, — добавило третье отражение.