Проклятый убийца

Андросенко Александр Дмитриевич

— Судя по вашему ответу, ничего вы так и не поняли, Александр. Во-первых, нарушение конституции и ваших прав надо ещё доказать. А с вашими возможностями… — он окинул меня взглядом, — сомнительно, что получится это сделать. Вас задержали, как подозреваемых в крупной драке, с двумя тяжело пострадавшими, это не шутка, и то, что мерой пресечения была выбрана подписка о невыезде — наше достижение, — я открыл рот, чтобы возразить, но Игорь предупредительно вскинул руку, и повысил голос, подпустив напора, не давая прервать его. — Во-вторых, нарушение Пользовательского соглашения

Барлионы вы тоже не докажете, тут нужны специалисты высокого уровня. Думаю, вы даже правильно оформить заявление не сможете… — Я почувствовал, что закипаю, но он продолжил. — Ну, и, в-третьих… Мальчик, ты что, не понимаешь, куда лезешь?! — он наклонился ко мне и показал свою ладонь. — Видишь руку?! Тебя раздавят, как я мог бы раздавить тебя прямо сейчас, и никто бы тебе не помог.

Он сжал кулак и поднес его к моему носу. Я отодвинулся, сглотнул, и стараясь унять дрожь в голосе, ответил:

— По всем трем пунктам вы не правы, товарищ старший специалист Службы Безопасности Желудев. Во-первых, если вы что-то мне сделаете здесь и сейчас, то есть минимум пять свидетелей, которые видели, что я садился в вашу машину. Во-вторых, я прекрасно отдаю себе отчет, куда лезу, куда влез, и что со мной может случиться. Именно по этой причине я сел в вашу машину добровольно и даже успокоил своих друзей. В-третьих, как и вы, я представляю не себя, а группу людей, объединённых общими целями, готовую для их достижения использовать все необходимые средства. В частности, претензия на ограничение игрового процесса, думаю, уже час, как зарегистрирована, а оформлением встречного иска по сфабрикованному делу займется наш адвокат.

По мере того, как говорил, дрожь пропадала, а лицо Игоря мрачнело. К финальным словам даже сам верил, что мне не страшно. Безопасник зыркнул на меня бешеным взглядом, и прорычал:

— Тебя раздавят, пацан! Выметайся!

Я заставил себя спокойно вылезти из автомобиля, и он, взвизгнув шинами, рванул прочь.

— Ну, что ты там, Сань? — спросил Ваня. — Штаны менять надо?

— Да не, — ответил я. — На этот раз обошлось.

— Что говорил?

— Да, как обычно. Нехер лезть, это игры для больших дядек.

— А, любимая песня про то, что как бы ты ни был прав, у слабого нет прав? — усмехнулся Олег. — Пойдем, расскажу, какие конкретно у вас права…

* * *

Олег развез нас на собственной машине, дождался звонка, когда я поднялся в квартиру, и строго-настрого запретил выходить из квартиры куда-либо. Даже в магазин.

— Почему? — спросил я. — Думаешь, все серьезно?

— Серьезней некуда, — ответил он. — Вы точно не собираетесь откатить планы?

— Нет, — ответил Ваня. — Планы не меняем.

— Тогда слушайте меня.

— И все будет хорошо?

— Конечно. У кого-нибудь.

— И где-нибудь?

— Да.

Я выпил кофе, сделал гимнастику, и посмотрел себе в глаза, используя зеркало. На меня смотрел немного испуганный юноша. Испуганный, но не испугавшийся. Конечно, взрослые дядечки не хотели пускать его в свою игру, но каждый когда-то должен сделать выбор, играть по правилам,

или их нарушать. Если я хочу когда-нибудь увидеть Вику в реале, то играть по правилам не получится.

Я вернулся в комнату, и сел за комп. У меня было четыре часа до момента, когда за мной, возможно, приедут ещё раз. И вытаскивать будут уже из дома. Я открыл фотку Вики, которую она оставила мне перед тем, как уехала в «деревню». У неё было серьезное лицо, она даже не пыталась улыбаться. Голубые глаза слегка косили на фотографа, непослушная челка растрепалась. Чем она на меня притягивала?

Вика была настоящей. Она не игралась, поддерживая меня, может быть, даже любила. Она смело кидалась во все авантюры, которые я устраивал в Барлионе, и не стремалась ходить со мной в реале. И она мне тоже нравилась. Чем больше я о ней думал, тем больше нравилась.

Глава 39. Прорыв к Храму

Четыре часа пролетели даже быстрее, чем я ожидал, и уж точно быстрее, чем мне удалось узнать все, что я хотел. Поиск информации в современной сети дело очень муторное, но найти можно практически все. Вот и связь между Викой и Игорем Петровичем нашлась, правда, практически под конец. Только-только и хватило времени закончить копать под Иркутский Военный Институт СБ, в который она, оказывается, перевелась. А потом вскрылось еще много всего интересного.

Пришлось взломать личную почту начальника учебной части Политеха(а до этого — найти ее, но это было проще, чем ломать саму базу), но добравшись до ИВИ СБ я прекратил вести себя как слон в посудной лавке, аккуратненько прибрался, закапывая концы, и, за пятнадцать минут до начала главной фазы операции, зашел на кухню попить кофе.

— Привет, мам! — образовался я, увидев, что она хлопочет у плиты. — Ты на работу?

— Ага, через час. Чаю?

— Нет, я кофе. Может, бросишь эту работу? Деньги вроде есть…

Мама улыбнулась:

— Не могу. Я привыкла, дома скучно, а там девчата…

Я улыбнулся: всем её девчатам было хорошо за полтинник, но для них ничего не менялось.

— Ну, ладно… — взяв кофе, что она приготовила, я замялся. Пора было идти в комнату и сказать особо нечего. — Не задерживайся, мам… Я к себе.

— Ладно! — улыбнулась она. — Бутер возьмешь?

— Нет, спасибо! — Я закрыл дверь и сел читать последние сообщения в скайпе.

Наша банда уже собралась, Сарацин отдавал последние приказы.

Появилось общее оповещение:

«Пятиминутная готовность!» — и я, допив кофе, лег в кокон, глубоко вздохнул и мысленно пообещал себе, что если все получится, обязательно тоже переведусь в ИВИ СБ. Может быть, этой зимой.

* * *

Я появился на точке возрождения у того самого пустого селения, где пахло шашлыком. На этот раз от былой пустоты не осталось и следа, все пространство было заполнено рейд группами Красных Комиссаров. Некоторые щеголяли красными повязками, судя по всему, бой с Серыми Сороками уже состоялся.