Проклятый
Шрифт:
Отныне у ее кошмара было имя. Лиам Рималли. Так он представился обескураженной публике. Если раньше она только слышала голос, то теперь видела его обладателя. Размытая картинка, но этого вполне хватило, чтобы узнать.
Про таких людей говорят: запоминающийся или харизматичный. Взгляд холодный и пристальный.
«— Не совершай той же ошибки, что и твоя мать, Марилли. Не беги от меня, не усложняй все. Я слишком долго искал тебя».
Облаченный в темные развивающиеся одежды, Лиам походил на летучую мышь, на тень, вырванную из полумрака бездны. Он приближался, а она отступала назад, понимая, что нужно открыть глаза, проснуться.
«— Это не сон, девочка моя. Разве ты этого еще не поняла? Я в твоем подсознании. Мы с тобой связаны!»
У его ног вилась одна из тех жутких тварей, похожая на огромную ящерицу с крыльями. Чудовища, как и те, что были изображены на картине в зале Совета, давно преследовали ее в кошмарах. Шипя, существо неотступно следовало за своим хозяином. Длинный извивающийся хвост змеился по полу, а перепончатые жилистые крылья то поднимались, то опускались. Кэт назвала его Колхидским драконом, когда Мари заинтересовалась похожим изображением в одной из книг. Были и другие: Химера, Гидра — страшные творения заклинателей. Их она тоже видела. Но даже эти создания не пугали Мари так, как Лиам.
«— Помоги мне, Марилли. Время почти пришло. Она должна вернуться!»
Она пыталась спросить, зачем он мучает ее, для чего это все? Но вместо слов выходил лишь неразборчивый шепот.
«— Джеймс погиб потому, что ты не слушала меня. Хочешь, чтобы та же участь постигла и Гаррета?»
Она в отчаянии замотала головой. Существо встрепенулось и резво бросилось к ней. Марилли отскочила назад и, оступившись, поняла, что падает.
Мари проснулась от собственного крика и в холодном поту. Резко села и в недоумении огляделась. Она не сразу вспомнила, где находится и что произошло до этого. Голова раскалывалась. Хотелось сжать ее руками, забиться в темный угол лишь бы боль ушла. В жалкой попытке хоть немного унять дрожь, она обхватила плечи и уткнулась лбом в согнутые колени. Мари чувствовала себя вымотанной и опустошенной. Сон не принес должного отдыха. Глаза слипались: создавалось впечатление, что в них насыпали песка. Она понимала, что стоит ей вновь заснуть, как кошмары вернутся. Сил вынести это снова у нее не осталось.
Последние слова Лиама ужаснули ее. Марилли не понимала, чего он хочет, и о чем просит.
Подождав пока сердце перестанет отбивать дробь и восстановится дыхание, Мари поднялась с кровати и на ватных ногах вышла из спальни. Она старалась ни о чем не думать, ведь так недолго сойти с ума. В горле пересохло, невыносимо хотелось пить. Как назло графин оказался пуст. Выругавшись, она тут же прикусила язык. Дверь в соседнюю спальню была открыта.
Ей и Кэт отвели комнаты, которые соединялись большим просторным залом. Мари подкралась к приоткрытой двери. Принцесса спала беспокойно: подушки разбросаны по широкой кровати, одеяло сползло на пол. Катерина ежилась во сне. Светлые волосы липли к мокрым от слез щекам. Она осторожно укрыла Кэт и тихо выскользнула в коридор.
Ей уже довелось побывать на кухне, и она не опасалась заблудиться. Убранство дома было удивительным. Дорогие ковры, картины в массивных позолоченных рамах, вазы, скульптуры. Именитые музеи отдали бы все на свете, чтобы заполучить подобное добро. Здесь же оно просто пылилось. В канделябрах на стенах горели особые свечи. Огонь не плавил воск, а лишь мерцал, слегка подрагивая.
В комнатах, куда ей довелось заглянуть ранее, вся мебель была укрыта чехлами, а в воздухе кружили потревоженные пылинки. Обжитых помещений оказалось не так много. Просторная гостиная, столовая, кабинет и спальни, в том числе те, что предоставили им.
Мари все же заплутала и забрела в гостиную, где они провели вечер. За каминной решеткой давно тлели угли. Она осмотрелась и заметила картину на противоположной стене. Полотно скрывала плотная черная ткань. Марилли подошла ближе. Ухватив жесткое сукно, она резко дернула его вниз. Пыль поднялась столбом. Мари зажмурилась и несколько раз чихнула, а когда открыла глаза, замерла.
С огромной картины на нее смотрела женщина. Красивое лицо, прямой нос, выразительные скулы, надменная улыбка и презрительный взгляд. Длинные, цвета вороньего крыла, волосы. Ее руки охватывал индиговый свет. Незнакомка была облачена в ослепительное белое платье, длинный шлейф которого стелился по земле. Простое, оно подчеркивало ее естественную красоту. Рукава одеяния расходись у локтей. Треугольный вырез открывал лебединую шею и позволял полюбоваться на формы, а заодно и на затейливый кулон в виде знака бесконечности.
На мгновение Мари забыла как дышать. Рука непроизвольно потянулась к шее, но пальцы лишь смяли ткань майки. Она знала, что изящного причудливого сплетения цепочки больше нет. Похожий кулон был и у нее, но она потеряла его четыре года назад. А ведь он всегда был с ней. С самого детства. Он хранил в себе воспоминания о тепле материнских рук и о тех временах, когда Мари была безоговорочно счастлива.
Нет! Это просто безделушка. Похожая вещица, совпадение. Но за последнее время она разучилась верить в подобные совпадения.
— Красавица, правда? Говорят, она была настолько красивой, что звезды падали к ее ногам. Сотни царств покорились власти этой женщины.
Марилли повернулась к Мариусу. В его глазах плясали озорные огоньки.
Моргот пугал ее, и в тоже время в нем было что-то притягательное. Наверное, именно так и должны выглядеть настоящие аристократы. Манеры, осанка, надменный взгляд. Дорогая одежда и безупречное чувство стиля.
Марилли поняла, что беззастенчиво разглядывает его и, смутившись, повернулась к картине.
— Кто она?
— Кхалесса. Она была одной из Великих.
— Она из вашей семьи?
Заклинатель глухо засмеялся, и Мари снова смутилась.
— Нет. Никто не знает, каких кровей она была, — Мариус подошел ближе. — Мой отец поклонялся этому полотну, как и мой дед, и прадед.
— Чем она прославилась?
Моргот ответил не сразу:
— Великая заклинательница — единственная, кто черпала силу из Тьмы. Одним прикосновение губ она лишала жизни, а другим поднимала из мертвых. Жестокая и беспощадная. Кхалесса уверенно шла по трупам своих врагов, утопая по щиколотку в их крови. Гордая и тщеславная. Ей были чужды такие понятия как жалость, слабость и сострадание. Другие заклинатели преклонялись перед ней, разнося легенды о ее силе и мощи. Но были и те, кто пошли против. Они нашли способ убить Кхалессу, но, не сумев уничтожить останки, сделали все, чтобы их никогда не нашли. Многие верят, что ее тело, опутанное серебряными цепями, спрятано так далеко, чтобы ни одной живой душе не удалось добраться до нее, и не приведи Тьма, вернуть к жизни.
«— Она должна вернуться...» — Голос Лиама будто насмехался над ней. Марилли покачала головой, стараясь прогнать наваждение.
— Мне сложно поверить в такие сказки.
— Это не сказки, Марилли, — вкрадчиво произнес маг. — Вся наша история погребена под легендами и вымыслом. Когда-то, заклинатели были Богами. Древний Египет. Греция. Рим. Затянувшаяся на столетия война разучила людей верить. Когда заклинатели пришли к перемирию, некоторые из них пожелали вернуть былую власть и почитание. И они решили начать с нее, — он завороженно смотрел на картину. — Пробудив древнюю магию, они хотели возвыситься над людьми, которые больше не плясали вокруг ритуальных костров, не строили храмы. Совет Верат и Орден Инквизиции пытались образумить глупцов, но тех не пугала даже казнь за неповиновение. Они действовали от имени церкви, руками людей.