Прокурор идет ва-банк. Кофе на крови. Любовник войны
Шрифт:
– Хорошо бы, конечно, всех живыми вытащить… – пробормотал Бурлак, играя желваками. – Эх, сюда бы еще несколько десятков бойцов. Окружили бы их по всем правилам – ни один бы выстрелить не посмел.
– А нас полтора десятка, – вздохнул Силин, скидывая на землю амуницию. – И до границы тут всего ничего… Вон два с половиной километра, они из чащи выйдут, а мы на открытом пространстве их ждать должны. У них все плюсы, у нас все минусы.
– Значит, нам нужно просто поменяться местами, – вдруг заявил Сарматов.
– Как это? – удивился Алан. –
– Нет, конечно, – улыбнулся командир. – Но мне тут одна неплохая мыслишка в голову пришла. Нужно будет ее попробовать.
Отряд движется очень медленно. Понуро бредет колонна изможденных людей, одетых в штатское. Охранники изредка подгоняют еле плетущихся женщин, но это не дает ровным счетом никакого результата. Буквально падающие от усталости мужчины несут на руках детей – тех, что поменьше.
Впереди и позади колонны идут два небольших отряда боевиков – человек по десять. Пленных особо никто не охраняет – мало кому захочется бежать в непроходимые джунгли, где одинокому беглецу уготована верная гибель.
Вдруг где-то впереди, со стороны реки, раздается дробь автоматных очередей.
– Увсе стоят! – прокричал на ломаном русском один из боевиков. – Сидэт все на зэмля! Быстро! – повторил он на таком же плохом английском.
Пленные покорно сели на землю. Боевики, оставив нескольких человек охраны, быстро удалились в чащу.
– Ну, теперь можно вызывать вертушки, – тихо шепнул Сарматов радисту. – И пусть будут здесь через час, не позже.
– Есть вызывать вертушки, – радист щелкнул тумблером и начал тихо бормотать в микрофон: – Улей, Улей, я Пчелка, я Пчелка. Можно пускать Шмеля. Как понял? Можно пускать Шмеля! Прием.
– Вас поняли. Шмель будет через час.
– Ну, все. Теперь вперед! – скомандовал Сарматов.
Из кустов на поляну выскочили три человека. Никто из боевиков Савимби даже не успел ничего толком сообразить: двое часовых сразу же упали на землю с перерезанными глотками, один получил ножом под лопатку, а еще двое нарвались на прицельные выстрелы.
Услышав выстрелы, несколько женщин из числа заложниц вскочили и в ужасе с визгом бросились в кусты. Но вовремя спохватившийся Силин перегородил им дорогу.
– Не вопите, ради бога! – пробасил он. – Все будет хорошо. Только ведите себя тихо. Сядьте обратно на землю. Никому не двигаться с места без команды.
– Наши! – облегченно вздохнул кто-то в толпе пленных.
– Ваши, ваши. Так что прошу слушаться, если хотите до дому спокойно добраться.
Алан с Бурлаком тем временем лихорадочно разматывали проволоку.
Раздается первый взрыв. А сразу за ним второй.
– Есть! – радостно закричал Сарматов. – Купились. Быстрей устанавливай ловушки, пока они не сообразили, что это всего лишь пять человек на реке шумят.
– Может, мы могли бы помочь чем-нибудь? – раздался неуверенный мужской голос из толпы заложников.
– Среди вас есть бывшие военные?
– Есть, – с земли поднялись несколько мужчин.
– Вот и отлично, – улыбнулся Сарматов. – Берите оружие убитых боевиков и уводите людей. Начните с самых слабых…
– Куда уводить? – спросил седой мужчина лет пятидесяти, вынимая из-за пояса одного из убитых пистолет. – Куда, скажите на милость, их уводить? Дороги мы не знаем. Кроме того, многим нужна медицинская помощь…
– Вон туда уводите! – показал рукой Сарматов в сторону, где клонилось к закату солнце. – Только быстрее, очень вас прошу! Медицинская помощь будет чуть позже!
Люди привычно сбились в нестройную колонну, которая, медленно пересекая открытое место, начала удаляться в сторону леса.
– Ох, поспешили бы они, – бурчал Бурлак, прикручивая к дереву последнюю «лимонку». – Ну, теперь начнется… Как ты думаешь, командир, неужели получится? Никогда бы не подумал, что черномазые на такой простой трюк купятся.
– Если честно, это-то мне меньше всего и нравится… – Сарматов занял позицию у большого разлапистого дерева. – Как-то слишком гладко все прошло. Нам нужно было хотя бы пару человек прикрытия с колонной отправить.
– Так еще не поздно, командир, – ответил Бурлак. – Можно их отправить вдогонку.
– Поздно!
В лесной тишине уже отчетливо слышались голоса и звуки шагов. Было ясно, что приближалась большая группа людей.
– Ну, вот и они, дождались. Всем приготовиться. – Сарматов аккуратно снял защитный колпачок с прицела снайперской винтовки. – Не стрелять до тех пор, пока не сработает первая мина.
Боевики приближались все ближе и ближе. Уже был слышен треск ломающихся веток.
– Бегут, придурки! – ухмыльнулся Силин. – Догадались, что подстава какая-то. Ну что ж, молодцы, что догадались. Да только поздно вы до этого додумались, ребятки!..
В кружеве листвы начинают проглядывать человеческие силуэты. Бегущие фигуры одна за другой проскальзывают в перекрестье прицела сарматовской винтовки. Он хорошо видит первого из бегущих. Тот слишком торопится, совершенно позабыв об осторожности и даже не утруждаясь смотреть под ноги. Высокий, атлетического сложения негр с разбегу налетает на поставленную ловушку, и тут же раздается взрыв. Со страшным воем летит наземь обезображенное тело африканца.
Вопли его тут же заглушают сухие автоматные очереди. Град пуль сыплется на боевиков со всех сторон. Бросаясь в кусты, укрываясь за поваленными стволами, они начинают лихорадочно отстреливаться.
Сарматов стрелял редко, но зато наверняка. Он увидел, как один крепыш, прячась за деревом, перезаряжал автомат Калашникова. «Хорош паренек, да не жилец», – подумал майор, и палец его медленно надавил на спусковой крючок. Раздался щелчок, больше похожий на треск сломавшейся ветки, и крепышу снесло полголовы. Второй, немолодой уже боевик, перебегал от дерева к дереву. Поймав его в прицел, Сарматов выдохнул и плавно нажал на спуск. Приклад мягко отдал в плечо, и бегущий, словно споткнувшись, уткнулся лицом в землю…