Пролетарские байкеры. Книга 2
Шрифт:
Войдя на кухню, Сергей сел за стол. Бабушка подошла к плите, и, чиркнув спичкой, зажгла синее пламя газовой конфорки под пузатым желтым чайником, а пушистый серый кот вскочил на широкий подоконник, и вальяжно развалившись, лениво уставился в окно. За стеклом, с трещиной заклеенной синей изолентой, изредка неспешно проезжали автомобили и громко ворковали голуби. А во дворе, напротив подъезда на блестящем оранжевом мотоцикле сидел, подергиваясь и облизывая губы, "Шмель", который беспрестанно поглядывал на часы.
Увидев его "Сапер" решил перейти к делу, по которому приехал,
– Баб Валь, а у деда ружьё осталось?
Бабушка сделала пару коротких шагов, и, остановившись в центре кухни, пристально посмотрела на внука. Лицо ее сделалось сосредоточенно серьезным. Она молча смотрела на Сергея несколько времени, пытаясь понять, не подвел ли ее слух, и правильно ли она расслышала вопрос. Сергей, уловив ее колебания, повторил свою фразу еще раз, громче и отчетливее.
– Ружье то дед продал давно… И все охотничьи снасти свои. Ну, посуди сам, какой охотник из него был в последние годы? Еле ноги таскал… Хотя ты и не помнишь деда, наверное. А ты зачем интересуешься? Уж не убить кого задумал? Хромаешь вон. Чей подрался с кем-нибудь?
– Нет. Что ты, баб Валь? – притворно улыбнувшись, успокоил внук, – Это не мне. Вон приятель интересуется, – кивнул он на окно, – Бандиты семью его затерроризировали совсем. Отец коммерсант, постоянно из него деньги приходят вытрясать. Никакого спасения нет. Ищет хоть какое-нибудь оружие, а то мало ли… Времена сейчас, сама знаешь…
– Да, времена сейчас, не дай бог никому… На улицу страшно выйти. Того и гляди подстрелят случайно в какой-нибудь перестрелке. На прогулку, как на войну уходишь. Неизвестно, вернешься ли домой… – вздохнула бабка, – Я и не припомню такого на своем веку. Было время немец нашу державу изводил, но чтоб свои своих убивали, этакого я не помню… Безобразие такое, похоже, в гражданскую было только, но я в те годы еще не родилась, – и, подумав немного, старушка добавила: – Эх, Сталина бы поднять на пару лет. Он бы живо порядок навёл. Совсем страх потеряли все без него…
В этот момент задребезжала эмалированная крышка чайника, а и из его носика высоким столбом повалил густой пар. Бабушка перекрыла газ, налила горячего ароматного чая себе и внуку, и, усевшись напротив, с грустью сказала:
– Конфет пока нет, внучек. Угощайся сухариками. Пенсию не заплатили ещё.
– Да ничего, бабуль… Я с сахаром, – покраснев, виновато ответил "Сапер". На душе его скребли кошки. Ему казалось, что он объедает свою пожилую родственницу, у которой и без него наполовину пуст ее маленький холодильник. И "Шмель", ожидая его, заметно нервничал за окном. Но отказаться от чашки чая с любимой бабушкой он тоже не мог, ее это всегда крайне обижало.
Поспешно допив чай, Сергей отставил стакан и встал из-за стола. Он погладил худой и длинной ладонью мягкую шерсть кота провалившегося в полудрему на разогретом солнцем подоконнике, и, заметив, что "Шмель" за окном недовольно показывает на часы, повернулся к бабушке.
– Ну, все, бабуль, мне пора… Меня друг ждет.
Сияющее бабушкино лицо заметно помрачнело. Она, кряхтя, поднялась со стула и, шаркая тапочками по ковровой дорожке, проводила Харламова до дверей. С грустью наблюдая за тем, как внук обувает ботинки, старушка тихо и искренне произнесла:
– Заходи почаще. Не забывай бабушку… – затем на прощание крепко обняла Сергея, и он, простившись, вышел за порог.
Томившийся в ожидании Никифоров про себя чертыхался и ерзал на потертом седле. Ему казалось, что с ухода "Сапера" прошла уже целая вечность. Когда же, наконец, подъездная дверь гулко хлопнула, и Харламов быстрым шагом вернулся к мотороллеру, он с нетерпением вскочил с мотоцикла и суетливо спросил:
– Ну что ты там так долго копался? Что с ружьем?
Сергей развел руками и со вздохом ответил:
– Забудь о ружье. Его давно продали. Бабка чаем угощала, отказываться было бы подозрительно. Иначе решила бы, что приехал только за этим…
– Ладно, поехали! У нас мало времени, нужно торопиться… – разочарованно воскликнул Михаил и, сплюнув на асфальт, пошел заводить свой мотоцикл.
Дорога в воинскую часть, в которой проходил службу брат Никифорова, была неприметной и ничем не выделялась. На ней не было указателей или дорожных знаков. Это был обычный грунтовый съезд, который плавно переходил в гравийную насыпь из белого щебня. Белая, словно заснеженная, узкая дорога, на которой с трудом впритирку разъезжались встречные автомобили, с обеих сторон была окружена густым высоким хвойным лесом. Исполинные корабельные сосны, громоздившиеся на обочинах, создавали над дорогой постоянную тень и прохладу.
Поднимая за спиной высокое облако белой, словно из муки, пыли, Михаил и Сергей мчались по укатанному щебню по пустой дороге, боясь опоздать. Мимо проносились тёмно-зелёные ветви косматых сосен. "Шмель" ехал чуть впереди, указывая дорогу, и постоянно сбавлял скорость, давая возможность Харламову догнать его.
"Сапер" мчался на максимально возможной для своего мотороллера скорости в 90 км/ч, но все равно то и дело отставал от Никифорова. Его железного коня болтало из стороны в сторону, но Сергей уже привык справляться с этой вибрацией. Спустя 10 км однообразной лесной дороги, деревья по обе стороны начали редеть, и вскоре парням открылся небольшой пятачок из настланных на землю железобетонных плит, перед территорией режимной части, огороженной высоким секционным забором, над которым спиралью вилась колючая проволока.
Сразу за этой площадкой, служившей стоянкой для автотранспорта, приезжавшего на военный объект, располагался КПП. Это был единственный путь, через который можно было попасть на территорию объекта. Въезд за периметр преграждали двухметровой высоты двухстворчатые ворота серого цвета. В центе каждой створки был изображен двуглавый орел министерства обороны. А слева к воротам примыкало непосредственно само помещение КПП. Оно представляло собой небольшую кирпичную будку с одним окном и металлической дверью тёмно-синего цвета. На двери висела небольшая красная табличка, на которой жёлтыми заглавными буквами выделялась надпись: "КОНТРОЛЬНО ПРОПУСКНОЙ ПУНКТ В/Ч 46827".