Пролог (часть 1)
Шрифт:
Машина моя раскалилась до предела. На крыше можно было без больших затруднений печь блины. Я решил передохнуть. Пыльный городок Эмбой состоял из придорожного кафе, заправочной станции «Уайтинг бразерс», лавки по продаже автомобильных радиаторов и трех-четырех жилых домов. Я постарался прижать машину поближе к глухой стене одного из домиков, чтобы разгоряченный «форд» хоть частично оказался в тени. Однако откуда-то появилась рассерженная женщина в халате, голова в розовых бигуди, и принялась кричать, что земля частная и стоять здесь нельзя. Я ответил, что не посягаю на частную земельную собственность,
— Доллар, — сказала владелица бигуди, строго.
В Чикаго, в аптеке, я видел пустые закупоренные консервные банки, в которых продавался «чикагский воздух». За банку воздуха аптекарь брал по доллару с четвертаком.
Но вот торговлю тенью я встречал впервые
— Дорого запрашиваете, — сказал я, быстро освоившись. — Всего тени-то два вершка.
Бигуди усмехнулись:
— Зато тень какая! Высшего качества!
Тень действительно была ничего — плотная, без обмана. Я протянул бигуди доллар.
В кафе у стойки сидел мой пассажир. Хозяин вежливо, но строго втолковывал ему:
— Мы не можем разрешить вам так просто сидеть. У нас не парк. Закажите что-нибудь. Хоть стакан кока-колы.
— Дайте мне, пожалуйста, стакан воды, — сказал старик.
— Вода подаётся бесплатно вместе с любым заказом, — ответил неумолимый хозяин.
Я сел рядом со стариком, и вопрос уладился. Есть пассажир не стал. Большими глотками, екая кадыком, выпил подряд два стакана воды. Несколько минут потом сидел молча. Затем вытащил из кармана пальто свою пол-литровую банку и попросил официанта налить в нее воды горячей. Официант пожал плечами, но кипятка налил. Старик посидел еще немного и, попрощавшись, ушел.
Когда я вышел из кафе, старик, все не снимая пальто, сидел возле бензоколонки братьев Уайтинг на ящике в крошечном кусочке тени и отдыхал
— Поедемте, — предложил я.
— Нет, спасибо, — покачал он седой головой. — Я ещё немного подожду, пусть жара спадет. Поездка была очень приятной, — добавил он вежливо.
Я пошёл к машине. Как из-под земли явилась продавщица высококачественной тени.
— Сказали — десять минут, а простояли целых двадцать, — упрекнула она. Я дал ей еще несколько монет. Она пересчитала и молча кивнула.
Через полчаса я выезжал из Эмбоя.
Жара не уменьшалась. Наоборот — кажется, увеличивалась. Даже бело-голубые плакаты с холодным словом «айс» не облегчали положения.
Глава восьмая
АВГУСТ
Майами
Жарко. Чертовски жарко в Майами. Потерявший чувство меры заграничный Фаренгейт развернулся на все сто градусов выше нуля. Но, и от родимого сдержанного Цельсия тоже мало радости — он не опускается ниже тридцати шести.
Разомлевшие люди надувают воздушные шарики с надписью: «Только Никсон». Другие разомлевшие надувают — «Только Рокфеллер». Пот капает на агитшарики с лиц и рук, оставляет на именах кандидатов следы перламутровых рек и высохших, дряблых озерец.
По городу ходит равнодушный агитслонёнок — символ республиканской партии. Вдоль наждачного брюха надпись: «Роки» (Рокфеллер). Слоненок послушно передвигает свои толстые слоновьи
Кто съест этот суп, пока неясно. То ли «Дики» (Никсон), то ли «Роки» (Рокфеллер). И тот и другой держатся бодро. Чем ближе конвент, тем уверенней, улыбчивей, решительней. Так полагается. Полагается быть уверенным в собственной победе. Иначе — беда. Так, во всяком случае, утверждают психологи и социологи предвыборной борьбы, которые, как известно, знают странную душу американского избирателя вдоль и поперек.
А душа действительно странная. Об этом свидетельствуют электронно-счётные машины.
«Никсон и его люди пребывают в отличнейшем расположении духа, — пишет одна газета. — Ясно, что Никсон победит при первом же голосовании. Об этом говорят данные опроса общественного мнения».
«Рокфеллер и его люди никогда не выглядели так жизнерадостно, — пишет другая газета. — Ясно, что Рокфеллер — более приемлемый кандидат для республиканской партий. Об этом свидетельствуют данные опроса общественного мнения».
Стучат арифмометры. Мелькают голубые цифры на экранах электронно-счетных машин. Пахнущие средством от пота элегантные молодые люди из фирм, занимающихся социологическими и политическими исследованиями, ходят по избирателям, пытаются научно разобраться в избирательской душе. Результаты научно поставленных опросов они закладывают в превосходные компьютеры фирмы «Ай-би-эм». И хотя айбиэмовские компьютеры действительно первоклассны, каждой социологической фирме странным образом удается получить от них совершенно разные результаты. Как-то так необъяснимо получается, что и «Дики» и «Роки» располагают данными каждый в свою пользу.
1333 делегата соберутся в понедельник на национальный конвент республиканцев. Достаточно 667 голосов, чтобы республиканцы знали, кто будет их кандидатом на предстоящих выборах. Люди Никсона («они держались уверенно, как никогда») объявили вчера, что за «Дики» проголосует не меньше 700 делегатов. Основание? Опрос общественного мнения, проведённый институтом Гэллапа между 20 и 23 июля. Компьютеры Гэллапа сообщили: если бы выборы президента проводились сегодня, то Никсон победил бы Хюберта Хэмфри со счетом 40–38, а Юджина Маккарти — со счётом 41–36, в то время как Рокфеллер смог бы обойти Юджина Маккарти только в соотношении 36–35, а игру с Хюбертом Хэмфри губернатор смог бы лишь еле-еле свести вничью: 36–36.
Однако люди Рокфеллера («жизнерадостные, как никогда») были готовы к удару. В их распоряжении оказался опрос общественного мнения, проведенный молодыми людьми из института Луи Харриса. Айбиэмовские компьютеры Харриса препарировали душу, избирателя несколько иначе. По их данным, в случае, если бы выборы проводились сегодня, «Дики» не выиграл бы у Хэмфри, но проиграл бы ему со счетом 35–37, а Юджину Маккарти и подавно: 34–42. Что касается Рокфеллера, то он легко выиграл бы у Хэмфри 37–34 и проиграл бы только Маккарти 32–38.