Прометей: повелитель стали
Шрифт:
Лес мы миновали за два часа и вышли к предгорью. Дальше идти колонной не было возможности из-за рельефа гор и мы растянулись в цепочку. Первый привал я организовал за километр до окончания спуска на северную сторону, чтобы в долину попасть, немного отдохнув. Когда дошли до валунов, преградивших выход в долину, понял, что с той стороны никто не проникал на нашу. Уложенные мной камни, закрывавшие проход, остались нетронутыми.
— Лар, Гау, уберите эти камни в сторону, — указал на те, что закрывали проход. За время моего отсутствия ничего не изменилось: пришлось также проползти около двух метров, чтобы попасть в долину. Трупов убитых мной дикарей не было, это говорило о том, что их нашли и похоронили. Передо мной встала дилемма: идти направо к югу или налево к побережью. Решил проверить южное направление, дикари шли оттуда.
Через час ходьбы стали попадаться следы присутствия человека: несколько крупных обглоданных костей рядом с костровищем. Следов от костра было пять, также местами трава была вытоптана. Самое большее, месяц назад здесь была стоянка дикарей. И ушли они, наверное, на северо-запад, дошли до побережья и двинулись в сторону кавказских гор или Турции. Они нам не угрожали, с западной и северной сторон нас прикрывал горный хребет. Эти ушедшие несли угрозу потомкам неандертальцев и ранее мигрировавших кроманьонцев.
Еще через два часа ходьбы в южном направлении, наткнулись на свежие человеческие следы у небольшого ручья. На влажной почве отпечатки босых ног виднелись отчетливо. И Лар и Гау пришли к выводу, что отпечатки очень свежие.
— Лар, возьми с собой двоих и идите впереди. Если увидишь врага, пришли одного воина, а сам жди. Пока я не подойду с отрядом, — Лар кивнул и отобрав двоих воинов исчез в зарослях кустарника, росшего по всей долине. Дав ему фору минут двадцать, мы двинулись следом. Не прошло и часа, как один из разведчиков вышел нам навстречу:
— Макс Са, впереди большая стоянка черных людей, Лар сказал их много рук, — воин растопырил пальцы одной руки, затем добавил к ним еще два пальца второй руки.
Семьдесят человек плюс минус? Не многовато ли количество насчитал мой командующий. Он, наконец, овладел счетом до ста и очень этим гордился. Из семидесяти примерно двадцать пять…тридцать — это воины. Остальные — это дети, женщины, пожилые, не опасные для нас воины. Нас двадцать три, считая меня. Но при этом у меня — почти солдаты, обученные воевать в строю и выручать друг друга.
— Идем, показывай дорогу, — я двинулся вперед и за мной бесшумно последовали остальные.
Лар сидел в кустах в пятистах метрах впереди. Увидев меня, он выскользнул навстречу:
— Большой отряд, Мак Са, семь рук два раза, семьдесят, — произнес он с некоторой запинкой.
— Воинов сколько, Лар?
— Они все воины, женщин и детей с ними нет.
Ситуация резко изменилась, семьдесят крепких дикарей — даже для нас большая опасность, несмотря на наши луки и дротики.
— Что они делают, Лар?
— Кушают, видимо была удачная охота. Можно напасть прямо сейчас, пока они заняты.
— Нет, дадим им покушать, после еды часть сразу ляжет спать, а сражаться с набитым животом им будет тяжелее, — отмел я его предложение. — Отступаем назад и ждем пару часов, пока они не наедятся, — дал окончательный приказ.
Мы отошли на несколько сот метров. Я позволил воинам слегка перекусить, пока мы все отсиживались в кустах. Через два часа снова послал Лара в разведку. Вернулся он быстро с сияющим лицом:
— Макс Са, как всегда прав. Почти все воины лежат, только некоторые еще ходят и кушают.
У дикарей, особенно у кочующих и зависящих от удачной охоты, есть качество, которое нам на руку. Поголодав несколько дней, они съедают за раз колоссальное количество мяса. В двадцать первом веке, от такое количества съеденного мяса каждый второй попадал бы в реанимацию с кишечной непроходимостью. Но у дикарей кишечники работали как безотказный механизм, переваривая все подряд.
— Гау, мы сейчас подойдем к их стоянке и пусть лучники заранее выберут себе цели. Стрелять по моей команде. Когда дикари побегут на нас, лучники должны стрелять сколько могут. Лар, — обратился ко второму, — твои копейщики метнут дротики сколько успеют и выстроятся в две шеренги, встречая их копьями. А лучники, отойдя вон к тем кустам, будут стрелять врагу в спину.
Оба кивнули и повторно довели задачи до своих подчиненных, хотя они прекрасно меня слышали.
Вперед мы продвигались очень осторожно, прячась за группами кустов. Хижины черные не ставили, они были в походе или просто занимались охотой: ни единого ребенка или женщины среди спящих на траве тел не было. Кустарники заканчивались в тридцати метрах от толпы спящих дикарей, только трое слонялись между спящими, жуя на ходу.
— Гау, скажи своим, чтобы по три человека стреляли именно в тех, кто ходит. Когда будут готовы — скажи.
Через минуту Гау прошептал прямо в ухо:
— Готовы, Макс Са.
— Огонь, шепотом отдал я команду и одиннадцать стрел разрезали воздух, неся смерть в острых наконечниках. Двое находившихся ближе лицом к нам, упали беззвучно и быстро, третьему одна стрела попала в бедро и одна в спину. Он заорал словно кабан, которого режут тупым ножом. Часть дикарей вскочила сразу, некоторые поднимались с недоуменными лицами. Дальше прятаться не было смысла:
— Лучники, стреляйте, копейщики — кидайте дротики и стройтесь в две шеренги, — с этими словами я вскинул лук с отравленной стрелой и пустил ее в сторону огромного двухметрового гиганта, который уже начинал бег в нашу сторону. Даже с отравленной стрелой в груди он пробежал метров двадцать, прежде чем упал. Лучники успели выстрелить трижды и копейщики кинуть по дротику, прежде чем расстояние сократилось до рукопашной.
На земле валялось много тел, но основная масса была уже в пяти метрах, когда мои копейщики, единым фронтом сделав несколько шагов вперед, насадили на копья самых резвых. Я выхватил мачете и в этот момент копье ударило меня в грудь, заставив отшатнуться. Первая волна нападавших валялась под ногами, ощетинившийся копьями строй им оказался не по зубам. Но появилось еще около десятка не замеченных ранее метателей копий, которые метров с сорока начали кидать копья, не беспокоясь, что могут задеть своих.