Промежутье
Шрифт:
Купер дохромал до мороженого, убрал его на место и жестом велел Джесс подвинуться, чтобы закрыть дверцу.
– Послушай-ка. Я должен следить за твоим здоровьем, пока мамы нет дома. Ты можешь хотя бы не усложнять мне жизнь?
– Ой, извини, пожалуйста. Я забыла, что у нас тут всё вертится вокруг тебя.
– Вокруг меня? – усмехнулся Купер. – Ты что, издеваешься?
Его дела никого не волновали с тех пор, как Джесс получила звёздную роль «больной девочки». За каждым маминым решением теперь стояли интересы дочери: что нужно Джесс, как о ней позаботиться? А Купер… Только он мог учуять нездоровый приторный запах, который шёл от сестры, если сахар подскакивал. Мама часто рассказывала
Вот так-то. Не хуже учёного пса.
Он прошёл мимо Джесс и не помог ей подняться.
По вечерам Купер обычно уходил к себе в комнату и записывал впечатления дня в дневник – это помогало успокоиться. Но сейчас он был слишком зол. Слишком взвинчен. Нужно было как-то развеяться, забыться. Уйти в другой мир. Поэтому мальчик направился в дальний угол кухни, к маминому столу, но не нашёл там то, что искал. Он неохотно повернулся к сестре.
– Где мамин ноутбук?
Джесс, которая уже успела подняться с пола, одёрнула футболку и скрестила руки на груди.
– А тебе что, уроки делать не надо?
– Я спрашиваю, где мамин комп? – повторил мальчик.
– Ну, не знаю… Может, у меня. – Купер зашагал к лестнице, а Джесс крикнула вслед: – Мама тебя убьёт, если из школы опять пожалуются!
Купер открыл дверь в комнату сестры. Там, как всегда, царил безупречный порядок. Кровать была аккуратно заправлена (какой смысл?), а на покрывале рядком разместились мягкие игрушки (как она вообще тут спит?). На полу не валялось ни единого носка (чистюля!). Мистер Миггинс, огромный плюшевый медведь со здоровенным бантом на шее, чинно сидел в углу. Этот мишка появился в доме вскоре после того, как у Джесс обнаружили диабет. Сестра тогда впервые попала в больницу, а когда вернулась, мистер Миггинс ждал её на кровати. «Чем он может помочь?» – мрачно гадал Купер. Ему казалось, что медведю надо было повесить на шею записку, как Паддингтону в книжке. Только написать: «Извини, пожалуйста! У тебя неизлечимая болезнь, а я ничего не могу поделать». Но Джесс почему-то пришла в восторг от подарка.
Купер взял ноутбук с прикроватной тумбочки, пошёл к себе в комнату и по-турецки уселся на кровати. Открыл компьютер и принялся сворачивать окна, которые наоткрывала Джесс. И вдруг застыл, не в силах отвести взгляд от экрана.
Перед ним был открытый чат (если, конечно, можно назвать чатом односторонний поток сообщений). Их отправляла только Джесс. Самое свежее было таким:
Привет, пап! Это Джесс. Мы уже снова ходим в школу. В пятом классе вроде бы должно быть трудней, чем в четвёртом, но пока нормально. Как твои дела?
Чуть пораньше:
Привет, пап! Это Джесс. Лето почти кончилось, но у нас пока жарко. Как там Сан-Диего?
Купер прокрутил ещё немного выше. И ещё. Сообщений было очень много – все без ответа. Казалось, Джесс перепутала номер и пишет кому-то другому, но Купер видел, что номер правильный. Видимо, отцу просто было неохота общаться.
– Ох, Джесси, – пробормотал мальчик. Сколько же посланий отправила его сестра в пустоту? Когда же наконец перестанет надеяться на чудо?
Он покосился на дверь. Если бы Джесс вдруг вошла в комнату, он, пожалуй, наорал бы на неё и обозвал дурой. Но сейчас, наедине с собой, он её ужасно жалел. Почти до слёз.
В первое время, когда отец только ушёл из семьи, Купер тоже ему писал – настоящие бумажные письма на листках из маминого блокнота. Выходили такие же короткие, натужные обрывки, как у Джесс. А что ещё можно придумать, когда на самом деле хочется
Теперь Купер с трудом подавил желание написать отцу пару хлёстких фраз в открытый чат. Вместо этого он щёлкнул на красный кружочек и прошептал:
– Забей ты на него, Джесс.
Он собирался посмотреть видеоролики, но браузер оказался открыт на странице с какой-то старой чёрно-белой газетной статьёй. В середине была фотография покорёженных, перекрученных обломков металла – даже и не поймёшь, как такое могло получиться. Куперу стало интересно. Он крутанул вверх, чтобы почитать с самого начала, но целую минуту был вынужден разглядывать вертящийся радужный мячик: старый ноут, почти ровесник Джесс, долго обновлял страницу. Статья была из британской газеты «Дейли ньюс» от 14 октября 1928 года. Заголовок гласил:
– Хочешь, в карты сыграем?
Джесс стояла на пороге с колодой в руках, видимо, уже позабыв о ссоре. Она так же остро ненавидела одиночество, как Купер – компанию.
– Не-а.
– А что ты собираешься делать?
– Зачем ты читаешь про всякие аварии?
Он понимал, что вопрос звучит как приглашение к разговору, но любопытство оказалось сильнее.
Разумеется, Джесс тут же подбежала к его кровати и запрыгнула на неё с ногами.
– Представляешь, это всё, что осталось от поезда! – она прокрутила страницу обратно вниз, к фотографии. – Эти гнутые железяки – рельсы. А вот это – обломки колёс. Хорошо хоть, трупов не видно из-за дыма.
– Тру… постой-ка! С чего это мисс Челси вам такое задала?
Новая учительница Джесс любила нестандартные методы: например, просила школьников называть её просто по имени, что казалось Куперу очень странным. Но изучать с пятиклассниками кровавую железнодорожную катастрофу – это, пожалуй, чересчур.
– Она просто Челси, а не мисс. И она нам это не задавала.
– Тогда зачем ты сюда полезла?
– Затем, что это одна из величайших загадок в истории человечества, – сказала Джесс почему-то с британским акцентом.
– Да ладно!
– Я серьёзно. Сам почитай!
– Если почитаю, отстанешь?
– Ага! – радостно улыбнулась сестра.
Купер снова прокрутил к началу статьи. Если совсем уж по-честному, Джесс заразила его своим энтузиазмом.
Вчера на рассвете ночной экспресс из Бристоля без остановки проскочил красный сигнал семафора. Вероятно, молодой и неопытный кондуктор не заметил его в густом тумане: по словам очевидцев, поезд ни на секунду не сбавил ход. Впереди, на путях у станции Чарфилд, разгружался товарный состав. Избежать столкновения с ним машинисту не удалось. В одно мгновение оба поезда превратились в груду металла и щепок. Вспыхнул пожар.
Грохот аварии был слышен на расстоянии шести миль, а огненный столб достигал сорока футов в высоту. По предварительным данным, шестнадцать пассажиров экспресса погибли, а ещё двадцать три получили тяжёлые травмы. Пятнадцать жертв катастрофы уже опознаны родными и близкими. Имя шестнадцатого погибшего пока неизвестно.
В одном из обгоревших вагонов третьего класса пожарные обнаружили тело хорошо одетого мальчика двенадцати или тринадцати лет. Единственное, что могло бы помочь установить его личность, – эмблема на школьной форме, однако до сих пор не удалось определить, какому учебному заведению она принадлежит. Просим всех, кому что-либо известно, оказать содействие полиции.