Промокшие насквозь
Шрифт:
Я выпуталась из его объятий.
— И тебе доброе.
Он немного поднял свою камеру, повернув голову в мою сторону.
— Что мы фотографируем этим утром?
— Мы? — выгнув бровь, переспросила я.
— Конечно, — сказал он расслабленно, не разрывая со мной зрительный контакт. — Мы. Я подумал, что будет прикольно, если мы немного пофотографируем одно и то же. Потом можно сравнить результаты. Убедиться, что наши стили подходят для этой кампании.
Ладно. Когда он говорил так, то это правда имело смысл.
Я махнула рукой в сторону пустых шезлонгов, ожидающих своих жертв,
— Сегодня мало интересного.
— Не соглашусь, — подмигнул он. — Я считаю, здесь много всего интересного.
Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, прочерчивая пальцами линию моей шеи.
Закусив губу, я отступила назад и скрутила свободный пучок на затылке, завязав его резинкой для волос, которую сняла с запястья. На этот раз розовой. Он не обратил внимания на мою попытку держать между нами дистанцию и всё равно остался стоять очень близко.
Ник указал в сторону воды, слегка задев меня рукой.
— Видишь того серфингиста? Который с татуировкой птиц на спине? Это наш объект.
Я изучающе посмотрела на парня. Он был горяч. Его тело и то, как он управлял своей доской, плавно скользя по воде, говорило о годах практики, которые есть не у каждого серфера.
Хороший выбор.
— Посмотрим работы друг друга через двадцать минут?
Он пожал плечами.
— Если тебе необходимо так много времени, чтобы сделать хорошие фотографии, тогда без проблем. Двадцать минут работы.
Я сузила глаза.
Игра началась.
Настроив камеру, я подошла ближе к берегу. Ник последовал за мной, но не остановился, а зашел прямо в воду по пояс. Я поняла это лишь тогда, когда его обрезанные желтые армейские шорты раздулись в воде. Ник даже не потрудился снять рубашку, поскольку, казалось, его абсолютно не беспокоило, что он её намочит.
— Что ты делаешь? — крикнула я, чтобы меня можно было услышать сквозь сильный ветер.
— Фотографирую, — подмигнул он. — А ты?
Покачав головой на его шуточки, я поднесла камеру к лицу и немного отошла, чтобы Ник не испортил мои снимки. Я чуть-чуть развернулась, меняя, таким образом, угол обзора. С этого ракурса серфер являл собой продолжение волны, он будто завершал ее, в то время как пенный гребень гнался за ним.
Я увеличила зум и сфокусировалась на оголённом по пояс мужчине, - он выделялся на фоне безоблачного неба и голубой морской воды, его красная доска была единственным ярким пятном на этом фото.
Волна рассеялась и сёрфер начал грести обратно, чтобы поймать ещё одну. Стена воды скрыла его от моих глаз, играя со мной в прятки. Я фотографировала его, пока он покорял ещё три волны, не обращая внимания на двух фотографов, которые тоже делали его снимки.
Когда время вышло, Ник молча протянул мне свою камеру и взял мою.
Мы рассматривали фотографии друг друга.
Мои были хорошие. Я знала это.
Его были непревзойдёнными. От них захватывало дух.
Он сделал их более детальными. Рука серфера, когда он касался гребня волны. Его победная усмешка и поднятая вверх рука после удачной
Я сделала судорожный вдох. Это было чертовски сексуально.
— Сегодняшний урок, — голос Ника был серьёзен, не было и намёка на игривость. — Иногда фрагменты намного лучше целой картины. В каждом человеке есть что-то красивое, и, концентрируясь на этих деталях, можно заинтриговать гораздо больше, чем фотографируя его целиком. Это более интимно. Это позволяет зрителю заполнять пробелы
своей собственной фантазией. И вот тут-то и начинается магия.
Отдавая мне мою камеру, он указал на неё подбородком.
— Ты хорошо работаешь. Нечего стыдиться. Но выйди немного за свои рамки и попробуй посмотреть на это по-другому.
Кивнув, я вновь начала изучать серфера свежим взглядом. Не его, рассекающего по волнам. Не его и его доску. А фрагменты.
Мышцы на его спине, бросающие тень на текст татуировки. Пояс его шорт, который слева был приподнят выше, чем справа. Линию горла, когда он поднимал голову к солнцу.
Когда я подошла ближе к воде, то осознала, что Ник направляется в противоположном направлении, назад в сторону отеля.
— Куда ты идёшь? — крикнула я ему в спину.
— Я сделал свои снимки ещё утром. Встретимся за обедом, — он ушёл, не дожидаясь ответа.
Я скривилась из-за его высокомерия, хотя должна была признать, что он сделал правильное замечание. Его работа была восхитительна, а я была не слишком гордой, чтобы отказываться от его подсказок.
Сфокусировавшись снова на серфере, я сконцентрировалась на словах Ника. Я ловила мгновения, пробуждающие чувства, оставляя за зрителем право до конца интерпретировать остальную часть.
Я сфотографировала его ноги, когда он готовился спрыгнуть в воду. Его профиль, острый и классический подбородок. Ступни, когда он занял правильную позицию на доске. У меня получился шикарный снимок его задницы, пока он склонялся над доской. Под конец фотосессии я решила сконцентрироваться не на его теле, а на лице. Его глазах. Ухмылке. Я успела запечатлеть очерченные солнцем скулы, когда он проплыл мимо меня.
Закончив, я поспешила к себе в комнату, чтобы загрузить на ноутбук и отредактировать полученные фотографии.
Добравшись до снимка его глаз, я застыла.
Я знала эти глаза.
Серфер с прекрасным телом, чьи рельефные мышцы я сфотографировала множество раз - Грэди.
Обед был напряженным. Я не могла смотреть на Грэди, не краснея как помидор, хотя не сделала ничего плохого. Не то, чтобы я запала на него, но сделав большое количество его фотографий в полуобнажённом виде, я, вероятно, пересекла невидимую черту образцового поведения по отношению к своему боссу. Даже если он был ещё и другом. Грэди бросал в мою сторону оценивающие взгляды, будто пытался выяснить, что происходит, но в присутствии Ника не стал ничего спрашивать.