Промокшие насквозь
Шрифт:
Мне стало нечем дышать.
— Поступки, верно? — он переплёл свои пальцы с моими и прижал их к своей груди. — Сегодня мне выпала возможность обеспечить наше будущее. Её присутствие во время разговора не стало для меня достаточной причиной, чтобы отказаться от своей цели. — Отстранившись, он посмотрел на меня. — Однако ты продолжаешь дразнить меня, танцуя с другими мужчинами? Другими мужчинами, а не со мной? — Он обнял меня, и я запустила пальцы в его густые волосы. — Это очень, очень отвлекало.
Уэст раздвинул мои ноги своим бедром и встал между ними. Затем
— Это для меня, Сэди? — его большой палец выписывал круги на моём клиторе, и я повисла на нём, опустив голову на плечо, не в силах устоять. Другая его рука обвилась вокруг моей талии, придерживая меня. — Или это для твоего наставника? Или Грэди?
Он замер, ожидая ответа. Его пальцы прикасались ко мне, но не давали того, в чём я так нуждалась. Я подтолкнула бёдра к нему для большего трения, но он крепче обхватил меня, не позволяя двигаться.
— Для тебя, Уэст. — Я встретилась с ним взглядом, зная, что он видит мои слёзы. — Я твоя. Только я не чувствую, что и ты мой.
Боль, острая и глубокая, исказила черты его лица, и он резко убрал руку от моей изнывающей промежности, отчего подол платья опустился, закрывая ноги. Я покачнулась от внезапной потери его прикосновения, но Уэст поддержал меня, удерживая на расстоянии.
Прерывисто вздохнув, он убрал мои руки со своей шеи, разрывая наши объятия.
— Чёрт! — он отвернулся от меня и начал расхаживать по помещению. Уэст прошёл мимо двери в ванную комнату, где мы впервые поцеловались. Трудно было поверить, но прошло уже четыре месяца с тех пор. Четыре коротких месяца назад, он был всего лишь сёрфером, который, как я тогда думала, тонет и его нужно спасать, а теперь спасать нужно было меня. Потому что знаю, без него, я никогда не оправлюсь.
Трижды обойдя комнату, он остановился напротив меня, нервно сжимая и разжимая кулаки - единственный видимый знак его напряжения. Его лицо было абсолютно непроницаемым.
— Как ты можешь говорить мне такое? Как ты можешь говорить это, смотря мне в глаза? — напряжённым голосом спросил он. — Я умолял тебя остаться, оставлял бумажные самолётики, в последний момент отказал клиенту, чтобы рвануть к тебе в Теннесси на случай, если понадоблюсь, самостоятельно перекрасил чёртову уборную, обнажил перед тобой свою душу, а потом дал тебе пространство, в котором ты нуждалась. Я любил тебя так, как только мог.
Он поднял руку, будто хотел погладить меня по щеке, но затем позволил ей безвольно упасть вдоль туловища.
— Что ещё мне нужно сделать? — его глаза блестели, голос был хриплым.
Я прикусила
— Мне не нравится осознавать, что она может занять моё место, когда меня нет рядом. Она и так это делает. А ты ничего не имеешь против, — как бы сильно я не сдерживалась, голос в конце предательски дрогнул, и по щекам скатилась пара слезинок.
— Обри?! — неверие сделало его голос выше обычного. — Она меня жутко бесит, и я терплю её лишь ради бабушки и дедушки. И она никогда, даже близко не будет значить для меня столько, сколько значишь ты, Сэди. Я думал, мы выяснили это ещё в Теннесси. — Большими пальцами он вытер слёзы с моего лица, а затем приподнял подбородок, чтобы я не смогла отвести взгляд.
Наклонившись, он легко, почти невесомо коснулся своими губами моих губ.
— Ты - солнце, а она - мотылёк, который пытается обратить на себя внимание своим сверкающим задом, в то время как ты раскрашиваешь небо в жёлтый и розовый, освещая всех своим сиянием. Сэди, вас невозможно сравнивать.
— Так ты всё-таки обратил внимание на её задницу? — слова вырвались сами собой. Они получились неуверенными, дрожащими, даже, несмотря на то, что улыбка тронула мои губы.
Он покачал головой и прикусил мою губу, достаточно сильно, чтобы я поморщилась.
— Сэди, ты меня не слушаешь. Ты затмила собой всех остальных. Я принадлежу тебе. Только тебе. Навсегда. — Он обхватил мою шею, прикасаясь большим пальцем к моему бешено бьющемуся пульсу. — Я люблю тебя.
Я облизала место, которое он укусил, и его глаза потемнели. Тяжело сглотнув, я посмотрела в эти тёмные глаза, зная, что наступил ключевой момент. Какие бы слова я сейчас не произнесла, они определят наше будущее. Закрыв глаза, я сделала судорожный вдох и постаралась разобраться в своих чувствах - отключила мозг и прислушалась к шёпоту сердца, где имя Уэста звучало при каждом ударе. Когда я открыла их, то увидела, что он не сдвинулся с места, но напряжён, ожидая моего решения.
Его взгляд путешествовал по чертам моего лица, будто Уэст запоминал их. Будто он волновался, что это последний раз, когда у него есть такая привилегия. Я положила руку ему на грудь - его сердце бешено колотилось под моей ладонью. Он накрыл её своей рукой, сильнее прижимая мои пальцы к себе и притягивая меня ближе.
— Я тоже люблю тебя, — это было не столько признание, а правда, которую я больше не могла скрывать. Правда, которую он заслуживал.
Он закрыл глаза и сделал такой глубокий вдох, что наши тела соприкоснулись. Мы всё ещё держались за руки, когда он открыл глаза и с кривой улыбкой спросил:
— Так мы теперь официально боремся за одно и то же? За то, что мы принадлежим друг другу?
Я открыла рот, чтобы возразить, но потом остановилась и выдохнула:
— Да. Думаю, да.
Прижимая меня ещё ближе, он прижался к моим губам пылким поцелуем, одним плавным движением похитив моё дыхание, моё сердце и моё будущее. Когда он наконец отстранился, то взял моё лицо в свои руки и начал осыпать поцелуями щёки, нос и лоб.
— Ты доверяешь мне? Боже, Сэди, мне нужно, чтобы ты мне верила. Ты должна понимать, что я никогда не променяю то, что у нас есть на кого-то вроде неё.