Промокшие насквозь
Шрифт:
Он выпустил моё запястье и провёл рукой вверх по моей руке, после чего сжал моё горло. Его большой палец опустился на мой пульс, а губы превратились в тоненькую линию.
— Это из-за меня или того мудака из бара?
Мои губы приоткрылись, и я прижалась к стене. Что, блядь, происходит? Я сжала ноги вместе, стыдясь того, что стала влажной, а также злясь на себя из-за того, что у него всё ещё есть такая власть над моим телом.
— Я видела тебя. Видела её. Видела фотки. Я. Всё. Знаю. — мой голос предал меня, надламываясь с каждым болезненным
Его пальцы сжались у меня на шее, и он поднял мою голову, вынуждая посмотреть ему в глаза.
— Перестань разговаривать грёбаными загадками.
Я не разговаривала. Загадки весёлые. А данная ситуация... данная ситуация вовсе не была смешной.
— Ты бросил меня. И вернулся к ней. Дьявол, я даже не знаю, бросал ли ты её.
Он опустил руки, сделал шаг назад, а потом потёр глаза руками и выругался себе под нос.
— Я, черт подери, никогда не пойму женщин. О чём, чёрт возьми, ты говоришь? Ты та, кто уезжает. Завтра. К Большому Каньону. Единственная женщина, с которой я собираюсь быть, пока тебя не будет - моя яхта. И единственная девушка, с которой, как я помню, я был - ты.
Я оттолкнулась от стены и расправила плечи. Часть меня знала, что начинать этот разговор сейчас, когда я немного пьяна и у меня заплетается язык - плохая идея. Но та часть меня была в меньшинстве, задавлена гордостью, злостью и непреодолимым желанием сделать ему больно.
— Тогда почему Обри была в твоих объятиях сегодня днём? — яд сочился в каждом моём слове.
Он напрягся, глаза расширились либо от удивления, либо от чувства вины. Точно не могу сказать.
— О чём ты говоришь?
— Ты и правда будешь отрицать это?
— Я... — он открыл и закрыл рот, потом посмотрел на свои ноги, будто там, среди тысячи окурков и пустых банок из-под пива таились ответы на все вопросы, и вновь посмотрел на меня. Он покачал головой. — Как ты вообще узнала об этом?
— Вау. Это твой ответ? Это именно то, что ты хочешь сказать?
Я моргнула, не веря собственным ушам.
Развернувшись, я направилась в сторону автомобильной парковки, подальше от него. Я неустойчиво стояла на ногах, пока мой мир рушился.
Горячие слёзы наполнили глаза. Я стиснула зубы, ненавидя женскую склонность лить слёзы, как в печали, так и в гневе. Из-за этого я ощущала себя слабой, и, хотя из-за своих предательских глаз я едва ли могла идти прямо, в каждой клеточке своего тела я ощущала ярость.
Ни одна слеза не должна быть пролита из-за жалости к себе.
— Сэди, — моё имя прозвучало как предупреждение. Как приказ остановиться.
Нахер его, вместе с его требованиями.
Я продолжала идти дальше по неосвещённой парковке.
— Сэди!
Я подняла руку и показала средний палец.
Прежде чем я успела опустить руку, он уже был рядом - схватил меня и закинул себе на плечо.
Тёплый ветер обдувал мой голый
Я начала извиваться в его руках, хотя знала, что это бесполезно. Он сжал меня ещё крепче, одной рукой удерживая за бёдра, а второй обнаруживая, что на мне не хватает одежды.
Он замер, когда его пальцы прикоснулись к оголённой коже вместо кружева или шёлка.
— Серьёзно? — его злой смех эхом разнёсся по стоянке. — Даже не знаю, что мне сделать: задушить тебя за то, что танцевала с тем парнем в таком виде, или трахнуть прямо здесь на стоянке.
— Ты больше никогда не прикоснёшься ко мне! — я ногтями царапала его спину.
— Ещё как прикоснусь. Ты - моя.
Он провёл рукой по моей попе, потирая нежную кожу, сжимая меня. Моё тело словно последняя шлюха предало меня, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях.
Когда мы добрались до его машины – большой, белой и блестящей, совсем не похожей на его старый драндулет, - он усадил меня на заднее сиденье и залез сам, нависая надо мной. Моё платье задралось до бёдер, и одна бретелька спала с плеча, оголяя часть груди. Я попыталась перебраться на другую сторону, но он оказался быстрее и нажал на кнопку прямо у меня перед носом, блокируя дверь, чтобы я не могла выбраться.
Он провёл пальцем вдоль декольте, опуская ниже бретельки и освобождая мою приподнятую благодаря пуш-апу грудь. Наклонившись, чуть прикусил мою шею, после чего поцелуями продолжил путь к вырезу платья.
— И к этому я не могу прикасаться? К этой мягкой, нежной коже, которая так и умоляет меня о прикосновениях?
Его щетина царапала моё горло и прежде, чем я смогла остановить себя, из меня вырвался стон.
— Отвали от меня! — зашипела я, толкаясь бедрами, чтобы сбросить его. Дверь грузовика была всё ещё открыта и наши ноги торчали снаружи.
Он расположился между моих ног, его эрекция остро ощущалась под джинсами.
— Не волнуйся, детка. Мы оба кончим (прим.перевод.: здесь имеется в виду выражение «Get off». В случае с Сэди оно переводится как «Отвали от меня», но также это выражение имеет значение «кончить»).
О, да. Пожалуйста.
Подняв мои руки над головой, он захватил мой рот своим в неистовом поцелуе - он брал больше, чем давал взамен. Мой язык сопротивлялся, но бёдра дёрнулись в благоговейном ответе.
Удерживая мои запястья одной рукой, он провёл другой вниз к основанию шеи и схватил меня за волосы, наклоняя голову так, как ему удобно. Его твёрдые губы снова и снова блуждали по мне. Я напряглась в его объятиях, но мои губы встретились с его, приветствуя это, стремясь лизнуть и изведать каждый изгиб, и он обрушился на меня. Когда он стал отстраняться, чтобы сделать вдох, я потянулась за ним, прикусив его губу, вынуждая вернуться, его бицепсы сжимались от напряжения.
— Чёрт, да, — прорычал он, прикусывая мочку уха и опускаясь вниз вдоль моего тела.