Пропади все пропадом, или Однажды ты поймешь, что ты меня убил
Шрифт:
– Я рассчитывала на два миллиона долларов, – не моргнув глазом, ответила я.
– Но это невозможно! Тогда нужно было бы грабить какой-нибудь самый большой центральный банк, где охранник сидит на охраннике и охранником погоняет. Мы бы точно прокололись и сели за решётку. Вот и всё.
Сергей допил свой бокал шампанского, затем пристально на меня посмотрел и спросил задумчиво:
– Алиска, а если завтра на твоём горизонте ещё кто-нибудь появится?
– Ты о чём?
– Ну допустим, завтра в твоей жизни появится какой-нибудь Иван Иванович и скажет, что ты должна ему четыре миллиона долларов. И что тогда? Ты будешь ему их отдавать?
– Какой ещё Иван Иванович?
–
– Сергей, ты про что вообще говоришь?
– Да про то! Вот возьмёт завтра да и придёт к тебе совершенно незнакомый Семён Семёныч. И заявит, что ты была любовницей его компаньона. А поскольку компаньона убили, то ты, как самый близкий ему человек, должна знать, где лежат спрятанные им четыре миллиона долларов. И потребует от тебя Семён Семёныч принести эти четыре миллиона ему…
– Что ты несёшь?
– Ты хоть понимаешь, о чём я?
– Приблизительно.
– Идём дальше. Этот Семён Семёныч начинает тебя пугать и конкретно угрожать твоей жизни, требуя четыре «лимона» баксов. Вот я и хочу у тебя узнать, будешь ты отдавать ему эти четыре «лимона» или нет?
– А почему я должна их ему отдавать?
– Тогда почему ты должна отдавать два миллиона Петру Петровичу? Сама посуди. Если все будут требовать у тебя деньги, которых ты не брала, то хорошего будет мало. Мы что, каждый день будем, что ли, банки грабить? То, что мы не попались сегодня, – всего лишь дело случая. Ещё одна попытка, и мы оба загремим за решётку.
– И что ты предлагаешь? Сесть мне за решётку сразу? Или наложить на себя руки, чтобы этот гадкий Пётр Петрович отвязался от моей семьи?
– Я хочу встретиться с этим Петром Петровичем и серьёзно с ним поговорить. Если он хочет хоть что-то получить, то пусть возьмёт вот эти деньги и забудет, как тебя зовут. Я отдам ему деньги только при одном условии.
– При каком?
– Он должен написать мне расписку.
– О чём?
– О том, что твоя жизнь вне опасности, и о том, что к убийству Ветра ты не имеешь даже малейшего отношения.
Глава 24
Побросав деньги обратно в пакет, я некоторое время не могла отвести от него глаз, потому что в голове моей завертелись совершенно неожиданные мысли. Затем я посмотрела на Сергея.
– Послушай… Ты ограбил вместе со мной банк, готов встретиться с Петром Петровичем… Но ведь это должен делать Андрей! Этим должен заниматься мой муж!
– Возможно! Но он же не может. Ему некогда.
– Ага, у него ведь любовь?! – кивнула я и попросила ещё немного шампанского.
Сергей налил полный бокал и протянул его мне. Я взяла бокал, а другой рукой обняла пакет с деньгами и заговорила:
– Знаешь, мне ещё никогда не было так паршиво. Я столько лет пребывала во власти чувства к одному человеку, а теперь спустилась с небес на землю.
– Ты была счастлива с Андреем?
– Да, – не раздумывая ни минуты, ответила я. – Я иногда даже самой себе завидовала. Думала: другие выясняют отношения, бьют посуду, говорят друг другу в лицо гадости, а у меня всё очень даже спокойно и хорошо.
– Разве бывает всё хорошо?
– Бывает. Наверное, именно поэтому сейчас всё так плохо. Знаешь, а ведь я очень сильно старалась. Ты даже представить себе не можешь, как я старалась поддерживать мир в своей семье! Я старалась искоренить в себе желание говорить недовольным тоном, если что-то было не по мне, скрывала своё недовольство, расстройство. Я училась гасить в себе гнев и, прежде чем что-то сказать, всегда основательно думала… Я боялась ранить Андрея. Мне казалось, что ссоры и грубость убивают любовь. А оказалось наоборот – нашу любовь убила спокойная жизнь. Жизнь без эмоций и каких-либо всплесков.
– Твою любовь убила не та спокойная жизнь, о которой ты говоришь. Её убили первые настоящие трудности. А ещё точнее – её убила беда, которая с тобой произошла.
Но я не обратила внимание на то, что сказал Сергей, и продолжала высказывать свои мысли:
– Как и в любой семейной жизни, у нас были свои кризисы, и мы с Андреем достойно их пережили. Мы смогли приспособиться друг к другу, а ведь это довольно сложно. Очень тяжело делить с другим человеком быт. Правда, тяжело только поначалу, но затем ты к этому привыкаешь. Мы освободились от ложного романтизма, который часто вредит семейной жизни. Я бежала с работы и знала, что дома меня ждут мои любимые мужчины – Стас и Андрей. Мы жили и никогда ни на что не жаловались. И ещё… Моя подруга Светка говорит, что мужчина может влюбиться в проститутку только в том случае, если дома у него нет нормальной сексуальной жизни. Я не смогла её переубедить, и она осталась при своём мнении. Но у нас была нормальная сексуальная жизнь! Конечно, в ней уже не было той страсти, которая бывает, когда люди только иногда встречаются, а не живут вместе. Физическая любовь подогревается желанием и какой-то тайной. Возможно, как и у любой другой семейной пары, у нас наступило пресыщение друг другом, и секс стал не таким, как раньше. Привычка ослабляет желание, а повседневная жизнь рассеивает тайну. Но ведь это происходило не только у нас! Подобное происходит у любой пары, если люди долгие годы живут вместе. Но для нас это не было какой-то особенной и серьёзной проблемой. Мы оба работали и очень сильно уставали. При любой возможности мы выплёскивали свои чувства в постели, и я не ощущала, чтобы мой муж ко мне охладел…
Неожиданно я опомнилась и посмотрела на сидящего рядом со мной Сергея, который медленно потягивал шампанское и ел торт.
– Серёжа, а это нормально, что я всё это тебе рассказываю?
– Нормально, – растерянно кивнул тот и отвёл глаза в сторону.
– Конечно, искушение извне слишком велико… – задумчиво произнесла я, продолжая размышлять на ту же, больную для меня, тему. – Знаешь, у меня иногда просыпается ностальгия по угасающей страсти. Той страсти, которая была у нас с Андреем, когда мы ещё только встречались. Видимо, он тоже испытывал нечто подобное. Всё банально. Слишком много появилось в нашей жизни обыденного и… исчезло какое-то волнение. Слишком много бытовых проблем и слишком много работы. Слишком большая усталость. Исчезла новизна чувств, ощущений… И вот Андрей встретил её. Он, наверное, так и не понял, что она проститутка и что секс – её работа. Он потерял голову, найдя в ней то, что потерял во мне. Нашёл страсть, из которой можно черпать энергию. И он настолько отдался этой страсти, что сам, своими собственными руками, разрушил наш семейный очаг. От нашей супружеской любви осталась одна горечь. Знаешь, я всегда считала женатых мужчин чудовищными консерваторами, а теперь понимаю, что многого не знала, что глубоко ошибалась. Многие мужчины испытывают желание к переменам, на которые провоцирует их природа. Сергей, а ты был женат?
– Да, – глухо ответил тот и положил в рот очередной кусок торта.
– Ты разведён?
– Да.
– А почему?
– Потому что она полюбила другого.
– Чертовщина какая-то. Может, ты не уделял ей внимания?
– Я бы этого не сказал. Я отдавал ей всю нежность, всю свою любовь, на которые только был способен. И в моих глазах всегда было восхищение. Я давал ей всё, что мог, но ты правильно заметила, что искушение извне бывает слишком велико. Её увлечение другим мужчиной началось с флирта, а затем переросло в любовь.