Пропал чародей
Шрифт:
— О! Могучее колдовство! — Джефри вспомнил, как от Грогата несло.
— Но если пчелы улетят прочь, он погонится за девушкой или вернется и увидит, что вы сбежали, и тогда в поисках беглецов будет бушевать в лесу. А то вернется и выместит зло на графе и его семействе — они ведь все еще в плену.
— Значит, мы должны вырубить его основательно, — твердо ответил Магнус. — Ну-ка, Грегори, где там его комок, в который сходятся мысли великана?
Грегори тут же вообразил им нервную систему Грогата, и все трое вместе обрушили на солнечное сплетение великана сокрушительный удар. Грозный разбойник согнулся пополам, словно из него вышибли дух. Собственно, так оно и было.
— Он заснул, как после общей анестезии, — сообщил Грегори через минуту.
— Пчел можно отпустить, Пак, — кивнул Магнус.
Жужжащее облако поднялось с лохматой головы Грогата и полетело обратно к лесу. Пак улыбнулся.
Магнус, облегченно вздохнув, выпрямился.
— Готово.
— О да, — Джефри покосился вниз, на великана. — Добрые люди могут снова безбоязненно ходить по большой дороге.
— Еще не могут, — поправила Корделия. — В лесу все еще прячутся другие бандиты.
Джефри просиял.
— Ну так мы их выловим! — и он потянулся за кинжалом.
— Нет, не выловишь! — Пак перехватил его руку. — Вот когда станешь большим, будешь делать все, что пожелаешь, и рисковать головой, как захочешь! А пока оставишь это дело тем взрослым дядям, которые обязаны этим заниматься!
Джефри отвернулся, сердито проворчав:
— Да, взрослый дядя как раз сидит в темнице. Вместе со всей семьей.
— Так давайте освободим несчастного графа! — хлопнула в ладоши Корделия. — Ну пожалуйста, Пак!
— Конечно, конечно, — согласился эльф. — В этом нет никакой опасности. Но неужели вы оставите верного друга вашего отца на корм воронью?
— Фесс! — Корделия поднесла ладонь к губам. — Ой, я и забыла!
— Ну, Фесса может склевать в лучшем случае железный ворон, — усмехнулся Магнус. — Однако же мы не должны забывать нашего стального товарища. Пойдемте, поищем его.
Он заложил небольшой вираж и полетел в сторону леса.
Огромный черный конь лежал на боку, его глаза потускнели.
Корделия опустилась рядом с ним на колени:
— Лишь бы он не поломался!
— Я не думаю, что он поломался, — Магнус приземлился рядом с роботом и стал нащупывать позвонок-предохранитель под седлом. — Папа говорил, что «мозги» Фесса обернуты такой прокладкой, которая выдержит удар в пятьдесят раз сильнее, чем притягивает земля... Вот!
Янтарные глаза снова засветились. Черная голова приподнялась с земли.
— Чттооо... Гггдеее...
— Самодиагностика, — быстро сказал Грегори.
— Что ты сказал, малявка? — Джефри недоуменно уставился на младшего.
— Не знаю. Папа всегда говорил так, когда боялся, что Фесс сломан. А что это значит, Магнус?
— Эттдцо заббусссккаиит пппраграмммуккк кк ккотораяяя провиррррряяеттт повввввреддджджденияяя моиииххххх сссссхемммм, — пояснил конь, — ааааппп пппотмооммм моююююю коконстттрууууккциююю. Внааастоящщщщие вррремммия внутреееееенниние ссхеммыммы ннннеповррежденныыы, нннооо в ззззадннеййй лллевоой нногге неебольшшшое наарушшение.
— Ой! Как же нам починить ее? — охнула Корделия.
— Вв наастоящщщий момомент в эттом ннетт необбходиммости. Оттойдитте в сторроннку, ддетти.
Они отскочили, пока Фесс медленно поднимался на ноги.
— Но если мы вступим в бой, твоя нога не выдержит! — возразил Джефри.
— Вероятность отказа в случае перегрузки — девяносто семь сотых, — признал Фесс обычным голосом. — Когда мы вернемся домой, я прослежу, чтобы нога была исправлена. Но в настоящее время я в порядке. Твой друг вернулся, Корделия.
Они обернулись — и действительно, из лесу вышел единорог. Корделия с радостным криком понеслась ему навстречу. Единорог потерся носом о ее щеку, затем вопросительно указал головой на спину.
— С радостью! — взвизгнула она и тут же заправской амазонкой оседлала его.
Единорог подскакал к ее братьям и остановился в десяти футах.
Пак довольно усмехнулся.
— Ну, дети, вы готовы пойти освобождать графа?
— И его детей, — добавила Корделия.
Граф сидел в темнице, на хлебе и воде. Его жена сидела в соседней камере, подбадривая детей, которые рыли столовой ложкой подкоп. По крайней мере, они были заняты делом. Не стоит и говорить, как она обрадовалась, когда молодые Гэллоугласы вызволили их. Граф — тоже.
— Я немедленно соберу своих людей! — вскричал он.
— Сначала вам нужно добраться до вашего замка, — напомнил Магнус. — Будьте осторожны и возвращайтесь северной дорогой.
— Но почему северной?
— Потому что на южной мы оставили спящего великана, который вот-вот проснется.
— И в лесу на юге мы встретили старую ведьму, которую проклял злой колдун, и обоих тоже заставили спать, — добавил Грегори.
— И еще одну деревенскую стервозину, которая подбивала молодых парней присоединиться к Шир-Рифу, — вспомнила Корделия.
— И все это — за несколько дней! — граф удивленно покачал головой. Его супруга тактично не стала вспоминать, сколько раз она твердила мужу, чтобы тот обращал больше внимания на прячущихся в лесу чудовищ.
— И все это на юге, — заметил Магнус. — Вы будете возвращаться пешком, поэтому лучше всего вам идти северной дорогой.
Граф не стал спорить, а со всей семьей тут же исчез в лесу.
Магнус обернулся к братьям, сестре и эльфам.
— Итак, граф и его семья освобождены, великан повержен, и если мы доберемся до его хозяев, то сам он вряд ли причинит много неприятностей.