Пропавшая

Вы когда-нибудь задумывались, куда пропадают люди? Нет, не те которых убили или продали в рабство, а те, которых не нашли, те, кто пропал непостижимым образом.

В стране катастрофически растет число людей, исчезнувших без следа. Они пропадают внезапно, без объяснимых причин, многие — навсегда. За несколько лет количество пропавших без вести почти удвоилось и превысило астрономическую цифру в сто двадцать тысяч человек. Так, за один только год уходит в никуда население

Вы только вообразите себе эту цифру! Страшно представить, правда? И ведь не может же быть, что их всех убили или продали в рабство! Некоторых из них, возможно, но только меньшую часть. Так куда же пропадают остальные? Женщины, мужчины, дети и старики. Пол, возраст, профессия и социальный статус не имеют значение. Вопрос без ответа.

Я пришла в сознание, в незнакомом месте и не сразу сообразила, что произошло.

Но вспомнив последние события, резко села и стала оглядываться по сторонам.

Полумрак, царивший вокруг, не давал, как следует разглядеть помещение, в которое меня непонятным образом занесло.

Всматриваясь в нечеткие силуэты, с ужасом понимаю то, что копошащаяся серая масса рядом со мной — люди. Кто-то лежит без сознания, кто — то сидит на полу, так же как и я, оглядываясь по сторонам, а кто-то и вовсе ползает возле стен в поисках выхода.

Пока я в замешательстве пытаюсь понять, что же все-таки происходит, рядом что-то или кто-то шевелится, слышится тихий всхлип. Поворачиваюсь на звук и вижу девочку двенадцати лет. Обхватив колени, она лежит в позе эмбриона и вызывает у меня чувство жалости.

Подползаю к ней ближе и осторожно касаюсь плеча.

— Эй, ты в порядке? — тихо шепчу, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Не знаю, — еле слышный ответ.

— Как тебя зовут? — решаю наладить с ней контакт и успокоить.

— Оля, — она поворачивает в мою сторону личико, бледнеющее в полумраке.

— А меня Ира, очень приятно познакомиться, — протягиваю руку. Оля неуверенно прикасается к ней.

— Вы не знаете, куда мы попали? — через некоторое время осмеливается спросить и подсаживается ближе.

— Нет, я только что пришла в себя и еще не успела разобраться в происходящем, — продолжаю говорить шепотом. — А ты давно тут? И как сюда попала?

— Я тоже недавно проснулась, а попала, когда шла домой, через парк. Увидела голубой свет и уснула. А вы?

— Ехала встречать мужа, у машины посреди дороги спустило колесо, а когда я его накачивала, тоже увидела голубой свет и потеряла сознание.

— Нас, наверное, инопланетяне похитили, — Оля тихо всхлипывает. С чувством жалости обнимаю и прижимаю ее к себе: «Бедный ребенок, не знаю, кто нас похитил, но они точно звери бессердечные».

— Я уверена в том, что всему есть объяснение. Мы обязательно во всем разберемся и выберемся отсюда. Наверняка, нас уже ищут, — пытаюсь утешить ее и заодно успокоить себя.

— Моя мама будет сильно волноваться, — девочка сильней прижимается ко мне в поисках поддержки и защиты. Знала бы она о том, что мне самой сейчас хочется спрятаться за чью-нибудь широкую и надежную спину, то не жалась бы ко мне так доверчиво.

Общаться дальше желания нет, и мы просто сидим молча. Я поглаживаю ее по спутанным волосам, а она постепенно засыпает.

Помещение, в котором нас заперли неизвестные похитители, ужасно душное, и мне приходится снять куртку. Подстелив ее на пол, уложила Олю, пусть спит в подобии комфорта, все же не на голом полу.

Примерно через два часа обстановка по-прежнему не меняется. К нам никто так и не зашел, чтобы объяснить происходящее или выдвинуть требования. Как бы ни было страшно, все равно хочется маломальской определенности, неизвестность пугает гораздо сильнее.

Время тянется невыносимо долго, все кто прежде находился в бессознательном состоянии давно пришли в себя.

Многие дезориентированы и растерянно озираются по сторонам, а те, кто очнулся первыми, осмелились завести разговор с товарищами по несчастью.

Я больше ни с кем не разговариваю, но внимательно прислушиваюсь к тому, что люди рассказывают друг другу. У всех оказались разные истории: кого-то похитили днем, кого-то ночью, кто-то возвращался с работы, а кто-то, наоборот, шел на нее. Одни были на даче, другие вышли на балкон покурить или в магазин за продуктами, но всех объединяет одно — перед тем, как попасть сюда, они видели голубой свет.

Постепенно большинство пленников расслабилось, видимо, устали находиться в постоянном напряжении, некоторые начали знакомиться друг с другом. Но были среди нас и такие, кто также как и я, угрюмо молчал в сторонке от общей массы.

Несколько человек даже пытались выбраться из западни. Практически у всех с собой оказались телефоны, но дозвониться до службы спасения так и не удалось, толстые металлические стены хорошо блокировали связь, сделав гаджеты бесполезными побрякушками. Складывалось ощущение, что нас заперли в каком-то бункере, глубоко под землей.

Несколько человек ощупывали все поверхности в поисках дверей. К сожалению, их так и не удалось обнаружить, никакого намека на выход. Глухие стены и никаких зазоров. Даже пол и потолок обследовали в поисках люка, подсвечивая фонариками на телефонах.

— Не может быть такого, — не хочет верить самый активный мужчина. В тусклом свете могу разглядеть лишь его высокий, темный силуэт.

— Божечки, мы все умрем! — визгливо причитает какая-то женщина.

— Не накаляйте обстановку, и без вашей истерики тошно, — грубо обрывает ее нытье другая пленница.