Пропавшие

Муни Крис

— Мать называет его «донор спермы». По ее словам, он вернулся в Ирландию, как только узнал, что скоро станет папочкой. С тех пор о нем ни слуху ни духу.

— А уверяют, что отбирают лучших из лучших… — Дарби сосредоточенно рылась в своей сумке.

— Что касается остальных двух «бывших», то один из них сейчас проживает в Чикаго, а другой здесь, в Массачусетсе, в чудесном городе Линн, — продолжал Банвиль. — Тот, который из Линна, кажется мне наиболее перспективным. Известен под кличкой КМ, сокращенно от Крутого Малыша. Только не спрашивай, что это значит,

понятия не имею. По паспорту КМ — Трентон Эндрюс, отсидел пять лет в Вэлполе за попытку изнасилования несовершеннолетней, пятнадцатилетней девочки. Мистер Эндрюс сейчас активно разыскивается полицией Линна. Мы же занимаемся всеми, кто проходил по подобным статьям и проживает в этом районе.

— Думаю, таких наберется немало.

— Тебе что-то еще нужно? Если нет, я пошел.

— Подожди секунду.

— Давай в темпе.

Дарби не приняла хамский тон Банвиля на свой счет — он со всеми так разговаривал. Она выезжала с ним на два предыдущих вызова и убедилась, что этот человек свое дело знает. Но вел он себя по меньшей мере грубо и избегал смотреть собеседнику в глаза. Он также терпеть не мог, когда к нему подходили слишком близко. Сейчас, например, беседуя с ней, он оперся на перила веранды на расстоянии добрых пяти футов.

Она взяла другой фонарь — мощный «Мэг Лайт» — и поставила его на пол в кухне, изменяя угол падения луча до тех пор, пока в свет фонаря не попала цепочка влажных незаметных отпечатков подошв.

— Судя по образцу подошвы, отпечаток оставлен мужским ботинком примерно одиннадцатого размера, — сказала Дарби. — По-видимому, наш парень зашел здесь, а вышел вон там. Надо дождаться еще заключения экспертов.

— Что-то еще?

— Нет, можешь идти.

Банвиль сбежал по ступенькам вниз. Дарби принялась ограждать следы преступника специальной лентой. Когда с этой частью работы было покончено, она пометила «флажками» лучшие, на ее взгляд, отпечатки и, взяв зонтик и сумку, вышла под дождь.

Через дорогу, в доме напротив, в кухне у окна сидела мать Кэрол Диана Крэнмор и то и дело промокала глаза скомканной бумажной салфеткой, в то время как детектив записывал ее слова в блокнот. Дарби отвернулась, чтобы не видеть отчаяния на лице убитой горем женщины и поспешила к парадному входу.

В свете бело-голубых «мигалок» на полицейских машинах улица заметно оживилась. Полицейские стояли под дождем, регулируя движение и следя, чтобы толпа репортеров и зевак не хлынула за ограждения. В округе уже никто не спал. Люди стояли на верандах, липли к окнам ближайших домов, чтобы узнать наконец, что же происходит.

Дарби натянула бахилы и вошла в прихожую. Ее напарник, Джексон Купер, которого все называли просто Куп, склонился над телом мускулистого, хорошо сложенного молодого парня, на котором из одежды были только узкие трусы-бикини. Тело лежало в нелепой позе на ковре, прислоненное к стене между двумя лестничными пролетами. Под ним образовалась лужа крови, успевшая частично впитаться в ковер. Дарби насчитала три пулевых ранения — одно во лбу и две пули вошло в изображение пумы, вытатуированное на груди.

Куп указал на следы от выстрелов на груди юноши.

— Двойное попадание.

— Да, наш парень — меткий стрелок, — сказала Дарби.

— Если хочешь знать, моя версия происходящего такова: молодой человек услышал какой-то шум и решил посмотреть, что происходит. Он спускается вниз по этим вот ступенькам, дергает входную дверь и, убедившись, что она закрыта, возвращается назад, по пути получая два выстрела в грудь. Он падает, приземляется здесь и уже лежа получает контрольный в голову. Убийца хочет быть уверен, что он больше не встанет.

— А это значит, что наш парень плюс ко всему еще привык стрелять в темноте.

Куп кивнул.

— На руках нет царапин. Он даже не смог его ударить.

— Чего не скажешь о девушке, — сказала Дарби и рассказала ему о кровавом отпечатке.

— В каком направлении работает Банвиль?

— Он идет со стороны бывших мужей.

— Какое отношение имеет убийство к похищению?

— Кто его знает. Может, и имеет.

— Это в тебе говорит степень доктора наук по криминальной психологии, — сказал Купер. — Ребята из идентификационного отдела уже здесь?

— Пока нет.

Дарби рассказала ему об отпечатках подошв на кухне.

— Мне еще нужно здесь оглядеться, а потом займемся предварительным осмотром.

На ступеньках и в крошечном коридорчике на полу лежало светло-серое ковровое покрытие. Коридор вел в просторную гостиную, оклеенную зелеными обоями, с коричневым диваном и такими же стульями, кое-где подклеенными скотчем. Хозяйка попыталась придать комнате уютный вид при помощи декоративных диванных подушек, большого ковра и всевозможных безделушек.

Между гостиной и столовой была прорублена арка. На столе лежали романы Норы Робертс в дешевых бумажных обложках и пачки купонов. В комнате стоял спертый запах промасленных пакетов с едой из фастфуда и почти выветрившийся аромат «травки».

Наверху вся стена была увешана фотографиями Кэрол и ее достижениями. На одной Кэрол была изображена еще «ползунком» с кисточкой в руках. На другой — Кэрол в Диснейленде с ушами Микки-Мауса на голове. В довольно дорогую рамку был помещен красный диплом с отличием, выданный средней школой Бэлхема. Другой сертификат в рамке свидетельствовал о лидерских качествах, проявленных ею как членом ученического совета. Рядом, также в рамке, висела акварель с привязанным сбоку бантом, на которой был изображен пейзаж. Эта картина заняла первое место на выставке.

Самые престижные и значимые награды мать Кэрол развесила на уровне глаз на выходе из спальни дочери. Чтобы каждое утро, выходя из своей комнаты, и каждый вечер, возвращаясь туда, Кэрол видела подтверждение собственной исключительности.

Внизу хлопнули дверцы машины. Приехали эксперты из идентификационного отдела. Дарби взяла зонтик и отправилась их встречать.

Она рассказала Мэри Бэт Пэллис об отпечатках тела и ног в кухне. После того как Мэри Бэт ушла, Дарби тщательно осмотрела ступеньки, ведущие на веранду.