Пропавший Чемпион. Том 2
Шрифт:
Как и в случае с Альбатросом, Адрия потеряла дар речи на несколько секунд. После чего обозлилась и злобно отчеканила:
— Ты чё, идиот? Чё ты дуру из меня строишь, дебил?! А я стою тут перед ним, распинаюсь! Да знала бы я, с кем ты якшаешься — я бы в жизни с тобой не заговорила! Тупица!
И, круто развернувшись, эльфийка стремительно вернулась за свой столик. Сареф же, переглянувшись с Эмерсом, ещё пару минут изучал список монстров, прикидывая, стоит ли тратить время. На самом деле, Скальпель Архитектора его очень даже заинтересовал. Гилеан за год службы Сарефу вроде как присмирел,
Вернувшись за стол, где их уже ждали тарелки с картофелем и мясом, Сареф внезапно увидел, что под его вилкой лежит сложенный вчетверо небольшой листок. Открыв его, Сареф прочитал следующее:
Придурки! Этим именем нельзя трепать посреди таверны наёмников! Если вам нужен этот эльф — приходите через час в Тенистый Парк и найдите фиалковую беседку. Я помогу — и, надеюсь, после этого больше вас не увижу!
Сареф молча отдал записку орку. Эмерс быстро её прочитал, кивнул и спрятал себе в карман, чтобы лишний раз не светить. Они быстро поели и стали собираться.
— Еда за счёт заведения, — громко сказал хозяин таверны, увидев, что Сареф потянулся в карман за деньгами, — валите отсюда и постарайтесь, чтобы я вас здесь больше не видел!
Сареф пожал плечами, но спорить не стал. Ему хватало и того, что почти вся таверна смотрела на него крайне недружелюбно. Наконец, когда они вышли из таверны и отошли достаточно далеко, Сареф в сердцах выпалил:
— Святая Система, да что этот эльф тут такого натворил, что все от одного его имени начинают звереть?
— Ну, Бреннер сам говорил, что и он в своё время успел покуролесить и многим доставить проблемы из-за сорванных Всесистемных Состязаний, — заметил Эмерс, — но он, как я понял, ещё до встречи с тобой успел перебеситься. Ну, а судя по тому, что эльфы взрослеют и стареют медленнее… то кто-то явно куролесит и бесится до сих пор.
Подумав, Сареф кивнул. Кажется, им тоже придётся находить со своенравным эльфом общий язык. И даже дружба с другими Чёрными Легендами, судя по всему, не станет панацеей. Уже представляя себе мрачную картину знакомства, Сареф почти с тоской вспоминал спокойного и уравновешенного Зака, с которым они ходили в поход на Змеиного Царя.
Они шли обратно к парку, который до того обходили утром. И внезапно Сареф заметил нечто любопытное. По правую сторону находился загон, который ранним утром ещё оставался пустым. Сейчас же там были звери: белый волк, белый лев и белый тигр. Сареф даже остановился посмотреть: он никогда не видел таких зверей с подобной расцветкой.
И в этот самый момент к ним подошла эльфийка (к большому удивлению Сарефа, светлая), а рядом с ней — маленький тёмный эльфик. И на глазах Сарефа девушка усадила эльфика на тигра — и тот побежал по загону по кругу. И бежал он так ловко, что мальчишка, которому вообще не за что было держаться, спокойно сидел верхом, смеялся и хлопал тигра по спине ладошками. Сареф даже предположить не мог, питомцы ли это из Системной строки умений — или же настоящие звери.
— Интересно, — хмыкнул Сареф, — будь я на десять лет младше — может быть, тоже покатался бы.
— Да уж, — с кивнул орк, который тоже с искренним удовольствием любовался на зверей, — конечно, взрослым быть намного выгоднее, а вот порой увидишь такое — и невольно подумаешь: где же было это чудо десять, пятнадцать лет назад? Кстати, а у тебя в клане были какие-нибудь питомцы?
— Да какое там, — рассмеялся Сареф, — я у себя в клане сам был, как домашнее животное. Даже ещё хуже, домашнее животное хотя бы любят и не требуют с него сверх того, на что оно способно. А у тебя?
— Постоянного — тоже нет, — пожал плечами Эмерс, — в палатке, даже большой и просторной, питомца заводить — слишком много хлопот. Правда, одно время мы несколько раз в году останавливались у одного оазиса — и там крокодил жил. Так вот мне удалось с ним подружиться. Я подходил к нему, разговаривал, даже гладил по носу. Ему это очень нравилось. Ещё забавно было, что вот я сижу, рассказываю что-то, а потом замолкаю — и через десять-двадцать секунд крокодил начинает щёлкать зубами: мол, давай, ещё рассказывай. Ему я иногда плакался, когда совсем уж тяжко было дома, когда и отец был мной недоволен, и братья… — Эмерс горько вздохнул, после чего коротко добавил, — а три года спустя оазис пересох, и крокодил исчез. Надеюсь, он выжил и нашёл себе новый водоём…
— А… сейчас у тебя какие отношения со своими братьями? — осторожно спросил Сареф. Эмерс поднял взгляд и с огромным раздражением спросил:
— А какие у тебя сейчас отношения со своим братом, Сареф?
— У меня нет с ним никаких отношений. Я его уже два года не видел, и мне на него глубоко плевать.
— Ну вот, что-то похожее и у меня с моими братьями, — ответил Эмерс, — конечно, по необходимости мне приходится с ними общаться, но не более того. А если по совести — я жду не дождусь, когда мой старший брат станет Ханом. Тогда я смогу с чистой совестью свалить из Ханства Поющей Ночи и жить там, где захочу, и так, как захочу.
— Но ведь… это были твои родные братья, — опешил Сареф, — я-то в клане даже никому кровным родственником не был, понятно, что надо мной издевались, как хотели. Но неужели даже твой отец ни разу за тебя не вступился?
— Отец считал, что мне такая закалка будет полезна… по многим причинам, — мрачно ответил Эмерс, — и братья сейчас тоже говорят, что мне не стоит на это обращать внимания и ворошить прошлое, потому что они и вполовину не изводили меня так, как могли бы…
— И что ты по этому поводу думаешь? — спросил Сареф, догадываясь, каким будет ответ.
— Это всё равно, как если бы тебя в детстве кормили дерьмом с чайной ложки, а потом во взрослом возрасте заставляли бы говорить Спасибо за то, что не кормили со столовой. Суть-то, как ты понимаешь, от этого не сильно меняется.
В этот самый момент девушка помогла слезть эльфику, который накатался на тигре, и проводила его из загона. После чего обернулась и посмотрела на Сарефа и Эмерса, искренне им улыбнувшись. Вот только для Сарефа эта улыбка стала лишь добивающим ударом, который очень чётко подчеркнул, что у него в детстве этого не было — и быть не могло. И, судя по всему, Эмерс сейчас испытывал примерно то же самое.