Проповеди. Том I. Праздники

Алфеев Иларион

Почему? Потому что, как говорили отцы IV века, полемизируя с различными возникавшими тогда ересями – арианством и прочими, Три Лица Святой Троицы – не три Бога, но единый Бог. Это не три самостоятельно действующих существа, но Три Ипостаси, у Которых единая воля. Все Три Лица Святой Троицы принимали участие в сотворении мира. Все Лица Святой Троицы совещались о сотворении человека, и мы называем это совещание предвечным Советом единого Бога, единого в Трех Лицах.

Когда преподобный Сергий в радонежской глуши основал монастырь, он имел перед глазами удивительный и Божественный пример Самого Бога, в Троице единого. Этот пример он представил своему монашескому братству, чтобы напомнить: у Лиц Святой Троицы единая воля, единое действие, и их соединяет между собой Божественная, неизреченная любовь.

Мы знаем из Священного Писания, что Бог

есть любовь (1 Ин. 4, 16) и что Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16). Любовь, которую Бог имеет к роду человеческому, – любовь жертвенная: Сам Господь принес Себя в жертву. И не потому, что Бог Отец прогневался, а Сын должен был умилостивить Его гнев, как писали некоторые средневековые латинские богословы, но потому, что Богу было угодно, чтобы человек был спасен жертвой Самого Бога, в которой принимали участие все Три Лица Святой Троицы.

Преподобный Сергий напоминает своему монашескому братству о единстве и любви, царствующих среди Лиц Святой Троицы, чтобы и монашеское братство, созданное по образу триединого Бога, имело в себе единство и любовь, которые бы скрепляли иноков.

Ученик святого Сергия Радонежского преподобный Андрей Рублев изобразил это Божественное триединство в красках, когда написал икону Троицы – удивительную и словно не относящуюся ни к какому церковному празднику. Этот образ не является иконой праздника Святой Троицы, ибо на праздник Пятидесятницы мы имеем совсем другую икону – на ней изображены апостолы, соединенные схождением Духа Святого, это тоже образ единства людей по образу Божию. Но тот образ Божественного триединства, который был предложен преподобным Сергием своим ученикам, а затем запечатлен в красках преподобным Андреем Рублевым, – совершенно особый. Он превосходит меру человеческого понимания, проникнуть в его глубину можно только благодаря подвигу, который несут люди, постоянно имеющие перед своим духовным взором образ Божественного триединства и созидающие по этому образу свою жизнь.

В человеческом сообществе есть много способов объединиться, самый простой и естественный – это семья. И если она созидается по воле Божией, по благословению Церкви, в семье царствует любовь, которую запечатлел преподобный Андрей в образе Святой Троицы, потому что семья созидается по образу Божию и Господь благословляет брак, а плодом союза между мужчиной и женщиной в семье становятся их дети.

Но есть и особая семья, которая созидается людьми, пожелавшими всю жизнь без остатка посвятить Богу и Церкви. Такой семьей становится монастырь – обитель, куда люди приходят для того, чтобы жить в одиночестве по образу единого Бога и в то же время жить в общежитии по образу триединого Бога. Каждый из них одинок в своем подвиге: ни у кого из них нет семьи, детей или того, с чем связаны для обычного человека семейные радости и утешения. Каждый из них в одиночестве в своей келии несет свой подвиг, возносит молитвы к единому Богу. И в то же время все они составляют единое братство, которое должно быть объединено одной волей, одной любовью и «едиными усты и единым сердцем» воспевать Господа.

Таким же братством должна быть и вся Святая Церковь. Приходя на Евхаристию в своих храмах, за этой Божественной службой мы ощущаем то особое единство, которое скрепляет между собой весь род человеческий, и тогда каждый храм соединяется с другими храмами, где тоже совершается Евхаристия. И в конечном итоге не множество Евхаристий совершается одновременно – даже сейчас, в этом монастыре, когда в каждом храме служится своя литургия, которую возглавляет архиерей, – но совершается единая Божественная Евхаристия, в которой участвуют все люди, верующие во единого Бога, во Святой Троице славимого. Она объединяет всех истинно верующих по лицу всея земли вне зависимости от того, где они находятся.

Наша Святая Церковь создана по образу Божественного триединства, вот почему мы соприкасаемся с этой тайной всякий раз, когда собираемся в храм на Божественную Евхаристию. Наш разум не может вместить эту тайну: как один может быть одновременно тремя, как может быть единый Бог и при этом Три самостоятельных Ипостаси, каждая из Которых может действовать по отдельности, и в то же самое время у Них единое действие и единая воля? К тайне Божественного триединства мы приобщаемся через святую Евхаристию, через все церковное бытие, через тот жизненный уклад, который Церковь установила для верующих. И в особой степени мы приобщаемся духу

единства и любви, когда посещаем святые обители и прикасаемся к жизни монашеского братства.

«Покрый нас от всякого зла честным Твоим омофором»

Покров Пресвятой Богородицы

14 октября 2005 г.

г. Вена (Австрия), кафедральный собор святителя и чудотворца Николая

Сегодня Православная Церковь отмечает праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Он установлен в честь события, которое произошло в Константинополе в X веке. Когда город был осажден варварами, люди собрались во Влахернском храме, и во время всенощного бдения святой Андрей Юродивый увидел в окружении ангельских воинств Пресвятую Богородицу, Которая, сняв с головы покров, распростерла его над народом. Святой Андрей рассказал об этом видении, и люди воспрянули духом, потому что поняли: Сама Пресвятая Богородица защищает их и покрывает от всякого зла честным Своим омофором. С того времени был установлен праздник Покрова Пресвятой Богородицы в Греческой Церкви, а затем перенесен в Церковь Русскую. Слова, которые раскрывают нам смысл этого праздника: «Дева днесь предстоит в церкви и с лики святых невидимо за ны молится Богу; ангели со архиереи покланяются, апостоли же со пророки ликовствуют: нас бо ради молит Богородица превечнаго Бога».

Приходя в храм Божий и участвуя в Божественной литургии, мы должны сознавать, что во время богослужения здесь присутствуют не только те люди, которые совершают его – архиереи, священники, диаконы, православный народ, но и Пресвятая Богородица, небесные силы и все святые. И та служба, которую мы совершаем в храме, есть лишь часть той вечной мистерии, того богослужения, которое происходит в Царствии Небесном, объединяет всех живых и умерших и включает Пресвятую Богородицу, ангелов и всех святых. В напоминание об этой небесной реальности в храмах размещены многочисленные иконы и фрески, отовсюду взирают на нас лики святых, – тем самым Церковь напоминает, что нет преграды между живыми и умершими, между теми святыми, которые уже в Царствии Небесном, и теми грешниками, которые стремятся к святости.

Потому и богослужение Православной Церкви не отличается простотой и лаконичностью, как, например, службы лютеранские, из которых выхолощено все таинственное и чудесное. В православном храме мы не просто молимся, мы совершаем богослужение, вместе с ангелами воспеваем Бога, вместе с Пресвятой Богородицей и всеми святыми молимся за весь мир и за каждую человеческую душу, за всех живых и усопших. За каждым богослужением мы сугубо молимся Пресвятой Богородице и просим Ее «покрыть нас от всякого зла честным Своим омофором». Молимся ей как заступнице рода человеческого, Матери Церкви и Матери всех христиан. Но и Церковь Христова сама по себе является нашей духовной матерью, и неслучайно в творениях святых отцов и в кондаках преподобного Романа Сладкопевца, чью память мы сегодня совершаем, многократно говорится о Церкви как нашей духовной матери.

Преподобный Роман Сладкопевец всю жизнь посвятил воспеванию Бога. Он был диаконом в Константинополе, и до наших дней сохранилось множество его кондаков, на основе которых были составлены многие богослужебные тексты. Этот духовный писатель, как и преподобные Иоанн Дамаскин, Косма Маиумский и другие авторы богослужебных текстов, вложил в сокровищницу православного богослужения то, что было открыто им Самим Господом. И мы с большой любовью и благоговением храним это духовное сокровище, которое заключено в богослужебных текстах Православной Церкви. Некоторым эти тексты могут показаться слишком сложными или чересчур поэтичными, устарелыми или малопонятными, но мы не заменяем эти тексты на более понятные и доступные, так же как не заменяем канонические иконы на более понятную современному человеку реалистическую живопись, как не заменяем храмы Божии на здания, лишенные признаков церковности. Мы продолжаем строить храмы, и при этом стараемся следовать сложившемуся в Православной Церкви архитектурному канону. И мы продолжаем украшать храмы иконами и фресками, и богослужение наше в своей основе остается таким, каким оно было в Константинополе в X веке, когда люди собирались для молитвы Господу и Его Пречистой Матери и когда избранникам Божиим открывалось то, что открылось святому Андрею Юродивому. Мы дорожим Православной Церковью, ее Преданием и богослужением именно потому, что она открывает чистым сердцем ту духовную реальность, которая стоит за каждым словом богослужения, за красками иконы, за каждым камнем храма.