Пророчество льда
Шрифт:
– Ты можешь остаться и сделать то, что собирался.
– Спасибо вам, молодой господин. Еще раз простите, что потревожил.
Хаттар не ответил, он просто не знал, что следовало говорить, а в таких случаях он всегда отмалчивался. Это раздражало старших, и ему за его молчаливость здорово доставалось.
Ур прошел дальше, к крюкам, где должны крепиться катапульты. Что он там делал, видно не было. Гремели какие-то железки, звенела цепь. Кузнец что-то долго забивал тяжелым молотом, потом притих.
Хаттар сгорал от любопытства и от желания подойти ближе и посмотреть, что же там происходит, но не делал этого, и не из-за своей надменности или чванства: он никак не
– Сегодня у молодого господина большой праздник. Примите мои поздравления, и пусть милостивые духи подарят вам силу и здоровье. И оградят от всяческих бед, принесут удачу и мудрость.
– Откуда ты знаешь?
– О, молодой господин, я помню этот день очень хорошо. Такое нельзя забыть. Ровно в тот день и час, как вы родились, было самое разрушительное землетрясение на моей памяти, да и на памяти моих предков, пожалуй. А холода-то какие стояли, не в пример нынешнему затянувшемуся лету. Вот почему наш господин отправился в этот старый родовой замок. Он достался ему в наследство от вашей матери, княжны Ателли.
– Ты знаешь, что случилось с моей мамой?
– Немногим позже вашего появления на свет, мой господин, она отправилась в царство теней. Южный климат был всегда ей нежелателен, уж очень много сил он высасывал из нее.
– Я ее совсем не помню.
– Вы тогда были слишком малы, и вас сразу отдали кормилице, материнской ласки вам больше не досталось. Если пожелаете, господин, то в честь праздника у меня есть для вас подарок. Не сочтите за дерзость, но это самое дорогое, что у меня есть.
Ур достал из складки своего кожаного фартука небольшой сверток. Что-то завернутое в грубую крапивную ткань.
– Это клинок, мой господин, старинный клинок. Мне он ни к чему, я все равно не умею владеть оружием, да и не оружейник, чтобы продать, но вам он может пригодиться.
Трудно было себе представить, чтобы этот человек не смог воспользоваться мечом или копьем. Племена Ур всегда были очень воинственны. Но не верить ему Хаттар не мог и потому пропустил мимо ушей это утверждение.
У него намокли ладони и предательски затряслись колени. Воздух стал влетать в легкие какими-то рывками, в груди все сжалось. Удерживать эмоции было тяжело. Гораздо тяжелее, чем когда он злился и терпел побои братьев. Но внешне он остался невозмутим и спокоен.
– Благодарю тебя, Ур. Я приму твой подарок. – Голос предательски дрогнул, но Ур сделал вид, что не заметил этого и вежливо попрощался.
– Всего вам хорошего молодой господин.
Кузнец старательно избегал смотреть Хаттару в глаза. Как и все остальные, слуги и родня. Он положил сверток у его ног и, пятясь и согнувшись в поклоне, дошел до самой лестницы. Быстро спустился вниз и захлопнул за собой люк.
Даже когда вокруг никого не стало, Хаттар продолжал сдерживать себя, чтобы не расплакаться. Ему вдруг стало грустно, и навернулись слезы. И не потому, что, кроме этого кузнеца, никто не вспомнил о его дне рождения. И даже не из-за подарка, который стал первым в его короткой жизни. А просто от одиночества.
Внизу стало тихо. Ни на дороге, ни во дворе всадников не было видно, и это значило, что они отправились в ущелье, которое не разглядеть даже с этой башни. Старшие принцы тоже угомонились и исчезли где-то в глубине комнат и залов.
Хаттар расслабил спину, слегка ссутулился, присел на корточки перед свертком и подтянул его поближе. Сверток оказался тяжелым. Под грубой и затертой холстиной виднелись тесненные ножны. Недешевая была вещица. Клинок в руках Хаттара казался просто огромным. Он с
Потом, когда взрослые спрашивали его, откуда появился этот клинок, он говорил всем, что это подарок, но никогда не упоминал, от кого. Ведь кузнец Ур бесследно исчез сразу же после того, как встретился с ним на башне. Никто толком не мог вспомнить его имя и откуда он пришел. Словно и не было человека вовсе.
Я помню это, словно все происходило со мной вчера. Этот едкий, чуть кисловатый запах дубленой кожи на ножнах, эти выкованные из серебра пряжки и кольца. Гравировка на лезвии. Древние знаки, которые мне так и не удалось прочесть. Все было как вчера.
Больше десяти лет прошло, а я до сих пор так и не смог понять смысла этих надписей до конца. Я носил клинок с собой и в который раз показывал тому или иному ученому, казавшемуся мне тогда авторитетным. Переставлял местами буквы, читал слова в обратном направлении, но ничего осмысленного так и не получалось. Тем не менее этот подарок в дальнейшем изменил многое в моей жизни. Вместо того чтобы учиться фехтованию на мечах и копьях, как мои старшие братья, я освоил искусство владения коротким клинком – не самое популярное в этих краях, но более эффективное и сложное. Отец тогда заметил мои усилия и нанял неплохого учителя специально для меня. Учитель был маракарцем, плохо говорил на местном наречии, но мы быстро нашли общий язык, сотканный из подзатыльников, муштры и замысловатых притч. Он преподал мне уроки, которые словно были придуманы специально для меня. Все движения, все стойки и развороты – все было для моего тела так органично, что в последствии я не стал отказываться от этого короткого кинжала и смог доказать многим, что в бою это оружие не уступает длинному мечу, а иногда и превосходит его.
Мой дом стоял высоко в горах. Это была простая хижина сложенная из буковых бревен, с черепичной крышей. Поскольку древесину завозили издалека и стоила она очень дорого, это могло расцениваться как роскошь. В центре большой комнаты располагался очаг без дымохода и боковых стен. Дым от огня поднимался прямо в дыру, устроенную в крыше. Когда-то это был охотничий домик князя в далекой горной провинции, задолго до моего рождения. С того времени здесь ничего не изменилось. Я лишь добавил немного мебели и сундук со своими пожитками. Так как княжеский трон мне не достался, а претендовать на него было не безопасно, я попросил этот домик для себя и долгое время не покидал его, несмотря на то, что рядом находились крепость и небольшой каменный форт, который все еще можно было привести в порядок и благополучно там устроиться.
Старшие братья правили страной с попеременным успехом. Они боролись за власть и положение в своих поместьях, но для меня все эти проблемы теперь просто не существовали. В конечном счете Виктор смог убедить многих родственников встать на свою сторону и захватить власть в свои руки. Я отказался участвовать в его грязных играх. Довольствовался статусом наместника и на большее не претендовал. Да и обязанности смотрителя здешних, таких отдаленных земель были не очень обременительны. Проще говоря, я был предоставлен сам себе. Земли мои были скудны и малонаселенны. Только в долине расположился уютный, но очень маленький городок-крепость, где проводилась ежегодная ярмарка и раз в месяц открывалась рыночная площадь. Трудолюбие граждан, разумное налоговое бремя и никаких грабежей, благодаря сильной армии и ополчению – все это сделало жителей зажиточными и послушными.