Пророчество орла
Шрифт:
— Времени на предисловия нет, так что слушай. Когда императорский секретарь прочел доклад Вителлия, он подскочил до потолка. Флот Империи чуть ли не разгромлен шайкой пиратов, сотни людей сложили головы, ценное снаряжение отправилось на дно моря. А проезжая через Равенну, я застал город на грани анархии. Мне пришлось послать Арминия за вспомогательной когортой, чтобы просто удерживать ситуацию в рамках. Когда весть об этом достигнет дворца, Вителлию стоит привести дела в порядок и написать завещание.
— Все настолько серьезно, командир?
— Шанс уцелеть у префекта еще есть, но для
Катона передернуло. Походило на то, что везению Вителлия не было предела. Его можно было сбросить с Трапейской скалы, и он благополучно приземлился бы на ноги.
— Центурион, — продолжил Веспасиан, — я хочу точно знать, как обстоят здесь дела. Предполагается, что префект Вителлий осуществляет карательный поход, чтобы покончить с пиратами в их логове, но по прибытии сюда у меня возникло ощущение, будто я нахожусь в осажденной крепости. Как вообще могло дойти до такого? Говори прямо. Полагаю, учитывая твой прежний опыт службы с Вителлием, убеждать тебя в том, что покрывать начальника не стоит, мне надобности нет.
Катон ответил легату понимающей улыбкой и в то время, как они медленно обходили оборонительный периметр, сжато изложил свои соображения.
— Если считать с ранеными, наши потери составили до четверти личного состава. Многие корабли повреждены, а то, что Вителлий решил спрятаться за валами, не больно-то способствовало поддержанию высокого боевого духа. — Помедлив, Катон указал на лесистый склон холма не более чем в миле от лагеря. — Хуже того, враги обосновались вон там, нападают на наши фуражные отряды, а по ночам подбираются близко и обстреливают караулы. Корабли у пиратов быстрее, да и команды на них лучше, так что они постоянно уходят от погони. Правда, — Катон указал на маячившие над мысом кресты, — один раз с начала кампании мы все же смогли добиться успеха.
— Как именно?
— Устроили для них ловушку, дальше по побережью. Они клюнули на наживку и поплатились.
Веспасиан пробуравил его взглядом.
— А идея была чья? Твоя?
— Я в этом участвовал, — ответил Катон. — Мысль-то немудреная.
— Может, и так. Но ты все это задумал и осуществил, а префект просиживал задницу в лагере. Вот в чем суть.
— Ну, у каждого своя работа, командир.
— Кончай придуриваться! — оборвал его Веспасиан. — Но не извиняйся, Катон. Насколько я вижу, ты тут чуть ли не единственный, кто делает что-то полезное. Хотелось бы знать, хоть что-то еще удалось?
— Ну, командир, похоже, мы выяснили, откуда проводят свои операции пираты.
Веспасиан остановился и воззрился на него.
— И ты говоришь мне это только сейчас? Ну-ка, подробнее!
— Один из пленников, захваченных ночью, оказался сыном Телемаха. Сегодня днем с ним поработал дознаватель Вителлия. Он раскрыл нам место.
— Ты уверен, что он сказал правду?
Катон пожал плечами.
— Полной уверенности нет, командир. Это смелый парень. Он может врать нам под пыткой, чтобы выиграть время для своего отца и его людей. С другой стороны, дознаватель потрудился над ним основательно и, скорее всего, парня сломал.
Веспасиан взглянул Катону в глаза.
— Он говорил что-нибудь о свитках?
Центурион почувствовал, как участился его пульс, и решил не упускать шанса.
— Свитки? — уточнил он, стараясь заставить голос звучать спокойно. — Дельфийские свитки?
Веспасиан помолчал, после чего промолвил:
— Так ты, стало быть, в курсе? А мне говорили, что только префект обладает нужной информацией.
— Императорский секретарь Нарцисс, отправляя на задание, ввел нас в курс дела, — мигом ответил Катон.
— Нас? Ты хочешь сказать, что центурион Макрон тоже осведомлен на сей счет?
— Так точно, командир! — ответил Катон, не имея времени придумать иную правдоподобную версию и мысленно молясь, чтобы из-за этого его друг не оказался в опасности.
— Понятно… Будьте осторожны, вы оба. Сведения о свитках — это опасное знание.
— Но, командир, не может же быть, чтобы никто не знал ни о них, ни об их содержимом. Жрецы храма Юпитера сверялись с ними сотни лет.
— Да, с первыми тремя книгами. Но представь себе, как бы они обрадовались возможности наложить руки на три оставшихся и, таким образом, получить возможность обозревать полную картину? — Веспасиан перевел взгляд на море, в сторону Италии и Рима. А когда заговорил снова, в голосе его звучала тоска: — Думаю, некоторые люди отдали бы все за обладание недостающими свитками.
Катон торопливо осмысливал то, что только что услышал от Веспасиана. Три других Дельфийских свитка? Но это невозможно, они ведь уничтожены, сожжены Сивиллой. Во всяком случае, так считалось. А если они сохранились, то и впрямь могут оказаться мощным оружием в руках какого-нибудь амбициозного вельможи, умеющего использовать суеверие толпы в своих интересах. Такого, как Вителлий или… Катон взглянул на Веспасиана, и по спине его пробежал холодок. Именно в этот миг сенатор вновь обернулся к центуриону, и Катон вроде бы приметил на лице Веспасиана намек на сожаление. Впрочем, на него тут же вернулась обычная бесстрастность.
— Ладно, у Нарцисса могли быть свои соображения; раз сказал — значит, сказал. В любом случае ты осознаешь важность задачи. И понимаешь: ни в коем случае нельзя допустить попадания их в чужие руки, я уж не говорю о врагах императора.
Катон кивнул.
— Вот и хорошо. — Веспасиан обвел взглядом ближние холмы с лесистыми склонами, потом посмотрел в сторону лагеря, где над частоколом виднелись фигуры несших в постоянном нервном напряжении караул бойцов, и покачал головой. — Я увидел достаточно. Пора действовать.
Вителлий потрясенно взглянул на сенатора.
— Не может быть! Ты шутишь?
— Ничуть! — твердо заявил Веспасиан. — Властью, данной мне императором Клавдием, а также Сенатом и народом Рима, я отрешаю тебя от командования и принимаю на себя чин префекта и полномочия командующего флотом Равенны.
В шатре воцарилось ошеломленное молчание: никто из собравшихся командиров не смел проронить ни слова. Вителлий был так ошарашен, что не сразу нашелся с ответом, но потом встрепенулся, покачал головой, выпрямился и заявил: