Пророчество орла
Шрифт:
— Давай, ты же с ними хрен знает сколько времени проторчал и должен знать их повадки. Что значит этот сигнал?
Секунд нахмурился.
— Соображай быстрее, приятель! Должен быть какой-то сигнал подтверждения. С помощью которого они дают знать, что увидели прибывших, признали в них своих и все такое. Вспоминай! Мы должны заставить пиратов в заливе как можно дольше считать, что они в безопасности. В любой момент кто-то может увидеть эти корабли. Если мы не сообразим и не подадим нужный сигнал, они обеспокоятся и поднимут тревогу. Ну, давай, давай — что я должен делать?
— Я
Катон воззрился на него.
— Черный? Ты не путаешь? А гелиограф не использовать?
— Не надо, он здесь для связи с цитаделью. А для обмена сигналами с кораблями используют флажки. Когда их корабли возвращаются с рейда, поднимают черный.
Катон вытащил из сундука рулон черной ткани, пропустил завязки в петли на фале мачты и, надежно закрепив вымпел, стал выбирать фал, поднимая флаг вверх вдоль деревянного древка. Наверху тот развернулся во всю длину, и шесть локтей черной ткани затрепетали на утреннем ветру, ясно различимые на фоне голубого неба.
Катон повернулся к Секунду:
— Надеюсь, ты прав.
Тот нервно сглотнул.
— Это мы скоро узнаем. Не так, так этак.
Глава тридцать шестая
— Что это там?
Макрон указал на гору. Стоявший с ним рядом на палубе либурны моряк прикрыл глаза от солнца ладонью, присмотрелся, щурясь, и ответил:
— Думаю, вымпел, командир.
— Какого цвета? Ну, живее!
— Да не разобрать толком, командир. Больно уж далеко. Темный… или черный.
Макрон развернулся и, приложив ладони ко рту, выкрикнул:
— Пленника наверх!
Пока моряки, исполняя приказ, выводили Аякса из трюма на палубу, Децим подошел к Макрону и встал рядом с ним. Никто из команды не носил форменной одежды или снаряжения моряков императорского флота. Напротив, одеты и вооружены люди были по большей части тем, что досталось им на двух захваченных либурнах. Децим обрядился в тюрбан из тонкого шелка и яркую желтую тунику, а Макрон, в соответствии со своей натурой, надел неброский коричневый плащ и кожаные штаны, а когда триерарх поднялся на переднюю палубную надстройку, лишь покачал головой при виде его яркого наряда. Оба они вгляделись в крохотную темную полоску, трепетавшую на фоне восходившего за горой солнца.
— Стало быть, он увидел наш сигнал, — сказал Децим.
— Кто-то точно увидел, — тихо ответил Макрон. — А вот Катон там, наверху, или кто другой, нам никак не узнать.
— А ты как думаешь?
Макрон поскреб заросший щетиной подбородок.
— Я не уверен. Если Катон там, откуда ему знать, как правильно откликаться? Да и, скорее всего, он оттуда уже свалил. Так что, похоже, наблюдательный пост снова в их руках.
Позади послышался шум, и командиры обернулись навстречу Аяксу, которого бесцеремонно вытолкали из люка. Корабельные пехотинцы подняли его на ноги и потащили вперед. За водозащитным порогом вокруг люка Макрон приметил блеск оружия скрывавшихся под палубой бойцов. Либурна то взлетала на волнах, то опадала, и он представлял себе, каково приходится теснившимся там в полном вооружении воинам. Но деваться было некуда. Для успешного осуществления плана префекта они должны были оставаться там до последнего момента.
Бойцы поставили Аякса перед командирами, заломив за спину руки. Тот посмотрел на них с вызовом, и Макрон, покачав головой, вздохнул.
— Славная попытка, приятель, но со мной это не сработает. Я ведь видел, как тебя сломали. Так что кончай актерствовать.
— А пошел ты… римлянин!
Аякс попытался плюнуть Макрону в лицо, но во рту у него пересохло от страха, и вместо плевка получился лишь резкий дующий звук.
— Ну что за манеры! — промолвил Децим, сжимая здоровенный кулак. — Дай-ка я преподам ему урок правильного поведения.
Молодой пират испуганно взглянул на триерарха. Макрон выдержал паузу, чтобы его побольше проняло, и покачал головой.
— Оставь его. Он свое еще получит, чуток попозже. А сейчас он нужен мне в хорошей кондиции.
— А жаль, — пробормотал Децим и повернулся к открывавшейся впереди горловине залива, уходящего в глубь окруженной горами суши. Благодаря карте Катона они знали, где должна находиться база, и сейчас Децим озирал подножие отдаленной горы, высматривая признаки цитадели.
— Не напрягайся, — сказал ему Макрон. — Рано еще, отсюда нам крепость не увидеть. — Он повернулся к пленнику и показал на наблюдательный пункт. — Видишь, вот там — вымпел. Мы подали сигнал, какой ты нам сказал, а в ответ там подняли это. И что это значит?
Аякс всмотрелся в даль, нервно сглотнул, повернулся назад к Макрону и усмехнулся.
— Не вышло у вас, римляне. Это черный флаг. Тревога. Они знают, что вы приближаетесь. Мой отец будет уже далеко, прежде чем вы доберетесь до гавани.
Макрон не ответил. Он вообще никак не отреагировал, только смотрел на молодого пирата, пытаясь сообразить, врет он или нет. Децим, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, пробормотал:
— А ведь точно, флаг черный. Или почти… Макрон?
— Тихо!
— Да черный он. Они нас раскрыли.
— Это он так говорит.
— Я отдам приказ поворачивать.
И тут Макрон увидел промелькнувшее лишь на долю секунды на лице пленника выражение облегчения и торжества. И понял, что Аякс солгал.
— Держи прежний курс, Децим.
— Но ведь ты его слышал.
— Держи курс. Это приказ. Он врет. Сигнал означает, что мы их обдурили.
Децим открыл было рот, желая возразить, но привычка к дисциплине взяла свое, и он отсалютовал.
— Есть держать курс, командир…
Макрон повернулся к двум бойцам.
— Пленника вниз. Постарайтесь по пути его не покалечить, а?
— Виноваты, командир, не удержались. Больно уж он задиристый.
Макрон воззрился на пленника с показным удивлением:
— Он вроде как связан, да и не в лучшей форме. Неужели бойцы корабельной пехоты, пусть их всего двое, могут увидеть в нем угрозу?
Бойцы покраснели и быстро, но теперь аккуратнее повели пирата вниз.
Децим кивнул в сторону сигнального поста.
— Значит ли это, что сейчас там, наверху, не Катон, а кто-то другой?