Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам.
Шрифт:
– Тогда я предлагаю тост за сотрудничество! – провозгласила королева и от всей души врезала своим бокалом по моему…
…Все три дня в Волчьем Логове королева провела в обществе Мериона – Дед, обаявший ее буквально с первых минут знакомства, увлеченно беседовал с ней о политике, об экономике, о проблемах подрастающего поколения и преемственности власти. Сияющее лицо властительницы Нианга уже в первый вечер начало здорово действовать на нервы Евгении, и если бы не заступничество Маши и Хвостика, то хорошего скандала было бы не избежать. А так ревнующая к «этой тупой мышцастой корове» женщина заперлась с дочкой в своих покоях и старалась не высовывать оттуда даже носа… Ленка, дочка Мериона, радовалась этому как могла – не так часто ее вечно занятая в своем «лазарете» мать уделяла ей столько времени. Наш Самирчик, сосланный туда же на второй день, этого веселья не одобрил: как будущий воин, он не понимал, за что его лишили возможности наблюдать,
А вот остальная свита королевы не находила себе места – чопорные воительницы, с неодобрением глядящие на «почувствовавших волю», как выразилась одна из них, мужиков, первые несколько часов только презрительно фыркали, глядя на тренировки нашей молодежи. Но стоило Нейлону с издевкой поинтересоваться, для чего женщинам оружие, как двор замка превратился в сущий бардак: смешанные пары звенели мечами в поединках, частенько выходящих за грань тренировочных: если бы не уровень подготовки ребят, позволяющих без особого вреда для себя сдерживать атакующий пыл дам, без членовредительства там бы не обошлось. А так гостьи отделались ссадинами, порезанным в разных местах обмундированием и ущемленной гордостью – к их безумному сожалению, победить «никчемных мужиков» не удалось ни одной из них…
Обиды залили вином. На ужине в честь королевы. Килия, жена Ломара, расстаралась вовсю – стол ломился от дичи и свежих овощей и фруктов, а коллекция вин Мериона благодаря энтузиазму гостей стала меньше как минимум на четверть. К часу Глухаря, когда небо чуть подернулось легкой розовой дымкой – предвестником еще не скорого рассвета, – или к четырем утра по-земному, королева Шеина с трудом оторвалась от очередного кубка и, покачиваясь, отправилась в выделенные ей покои…
Следующие несколько дней замок напоминал осиное гнездо: не замолкающий ни на минуту гул возбужденных голосов, казалось, был слышен даже на тракте. Нашедшие общий язык воины и воительницы звенели мечами, отрабатывая какие-то заинтересовавшие их комбинации, личная охрана королевы, уверившаяся в безопасности своей госпожи, дорвалась до тренажеров Мериона и под руководством Лерика постигала азы нашего рукопашного боя. Шеина, зарывшаяся с Мерионом в карты различных областей Элиона, до хрипоты обсуждала какие-то интересующие их обоих вопросы большой политики… И только лишь я с Машей, Евгенией и Беатой казались со стороны лишними на этом празднике жизни и поэтому предавались заслуженному безделью. Вернее, развалившись на теплом песке у протекающей неподалеку речушки, загорали и успокаивали беснующуюся от приступов ревности Евгению. Самирчик и Ленка, дурея от присутствия родителей, скакали вокруг как ненормальные, доводя до белого каления млеющего на солнцепеке Хмурого: здоровенный боевой пес, не терпящий ни от кого даже намека на панибратство или неуважение, в руках наших малолетних бандитов превращался в кусок ветоши. Дергали ли его за уши, вталкивали ли в пасть вываленный язык, теребили ли за обрубок хвоста или зарывали в песок – пес стоически выносил издевательства и лишь иногда легко порыкивал, что, по моим ощущениям, должно было соответствовать брюзжанию влюбленного во внуков старика…
А я, как ни странно, чувствовал себя счастливым – за последние два года, прошедшие с момента возвращения с Земли, у меня было так мало возможностей уделять время семье! Откровенно говоря, я присутствовал только на нашей свадьбе и родах Маши, и то потому что эти два мероприятия почти совпали по времени, – все остальное время я был занят проблемами, наваливавшимися на нашу компанию, как волны на берег в семибалльный шторм… И если бы не мудрость и понимание моей взбалмошной когда-то супруги, я бы, наверное, смог сделать так много… Впрочем, в Маше я был уверен с самого начала нашего знакомства…
Глава 13
Злость постепенно плавилась под руками новой, недавно выигранной в кости, массажистки, и архиепископ Эдвин, наместник Императора Ордена в Аниоре, постепенно обретал способность логично мыслить. Короткая, всего в какую-то четверть часа беседа вывела его из себя так, как не удавалось еще никому и никогда… Казалось бы, что такого ему сказал этот бездельник Жерадо? Да вроде бы ничего особенного! Что набор в Школу в этом году сократился вчетверо. Что все его старания найти новобранцев в окрестных деревнях натыкаются на полное отсутствие талантливой молодежи. Так лучше надо работать! А не прожигать жизнь в ночных оргиях на постоялом дворе Гермина. Небось в молоденьких, неиспорченных селяночках он, скотина, недостатка не испытывает!!! Судя по докладам клирика Шомера, капитан две ночи из трех проводит на втором этаже этого рассадника ереси и разврата, где для него даже зарезервирована комната!
Почувствовав боль в ладонях, архиепископ на миг отвлекся от своих мыслей и бросил короткий взгляд на свои руки. Из-под ногтей, впившихся в нежную, недавно умащенную благовониями кожу ладоней, сочилась кровь. Эдвин чертыхнулся, помянул Создателя и разжал кулаки: этого сопляка, наверняка лелеющего планы подсидеть своего непосредственного начальника, следовало проучить… Тем более что за последний год он, во многом благодаря своей неутомимости на любовном поприще, снискал слишком много славы и уважения в подчиненном ему гарнизоне. Что, естественно, могло превратиться в серьезную проблему в случае возникновения хоть каких-нибудь разногласий с начальством, то есть с ним, архиепископом Эдвином! К глубочайшему сожалению, уже два года как неспособного возлечь с женщиной по вине крайне постыдного ранения… Полученного в столице Империи, Корфе… В день Превозношения… Демоны его забери… Маленький, с ноготь на мизинце, кусочек железа, рожденный в огне преисподней, волею Создателя лишивший его мужского достоинства, до сих пор хранился где-то в дорожном сундуке. Напоминая о днях, когда он был молод и горяч, как скакуны из далекого королевства Нианга… И кто ж его заставил рвануться вдогонку за двумя черными демонами, как позже оказалось, коварно лишившими жизни самого Императора? Сила, клокотавшая в его теле, требовала выхода, крови, смертей, и безумный алый цветок Огня Преисподней, выросший на его пути, в одно мгновение дал ему их: крови и смертей в этот день было немерено! Тела знакомых и не знакомых воинов, разорванные в клочья неведомой силой, оросили влагой жизни весь путь, по которому пронеслись Демоны, и, зажимая страшную рану в паху, он в первый раз в жизни понял, что смертен. И проклял свою судьбу – смерть тогда показалась ему избавлением… Но найти в себе сил, чтобы сделать Последний шаг за Грань, он, всегда считавший себя способным на все и вся, увы, не смог. Ни тогда, когда прочитал в глазах лекаря плохо скрываемую насмешку и приговор… Ни тогда, когда впервые услышал, как за его спиной обсуждают его увечье бывшие однокашники и друзья…
О, как он ненавидел улыбки на их лицах! И как мечтал отомстить всем этим недоумкам, считающим себя выше его только потому, что сохранили способность быть мужчинами! Ненависть, клокотавшая в его душе, нашла выход довольно быстро – со смертью одного из его злейших врагов, с его подачи отправившегося на костер за попытку опорочить честь нынешнего Императора… И пускай никакой попытки не было, зато боль, страх и слезы в глазах брата Брина лучше всякого лечебного бальзама обогрели его душу… И положили начало его взлету по служебной лестнице. Ну кто еще из его сверстников сумел за неполных полтора года вознестись до сана архиепископа и должности наместника целого королевства? Да никто! А то, что каждая ступень наверх оказалась залита кровью соперников, так это даже лучше: Создатель любит решительных и сильных духом… Жаль только, что эти качества не заменят утраченного достоинства…
Снова разжав стиснутые было кулаки, архиепископ усилием воли попытался отвлечься от больной темы и заставил себя подумать о вновь возникшей проблеме: пускать на самотек доукомплектование гарнизона молодежью не стоило. Тем более что продолжение экспансии на запад, приостановленной нелепой гибелью прошлого Императора, уже не за горами – молодой Генор, да продлит Создатель его годы, за время своего правления уже крепко встал на ноги и, судя по тем требованиям, которые доходили до их глухой провинции из Императорской канцелярии, вовсю готовит новые походы на земли неверных, еще упорствующих в своем нежелании покориться светочам Истинной веры.
Найти две сотни способных молодых парней еще месяц назад не казалось особой проблемой, однако, увы, капитан Жерадо этого сделать не смог. Жалкие полтора десятка криворуких недоумков, насильно согнанные в Школу Ордена, открытую в Аниоре, вряд ли могли порадовать Императора, а испытывать терпение Генора Жестокосердного, как его успели прозвать народы оккупированных королевств, не стоило… Ничем и никогда…
Архиепископ, еще раз покосившись на отражающуюся в настенном зеркале стройную фигурку массажистки, вздохнул и прикрыл глаза – решение вопроса было где-то на поверхности, но так и не приходило. Легкий шорох развевающейся на ветру занавески и легкий, неожиданно теплый для начала весны ветерок понемногу погружали его в мягкую черноту сна, но внезапно Эдвин вздрогнул, открыл глаза и, одним движением вскочив на ноги, рявкнул на всю опочивальню:
– Аспида ко мне! Срочно!!!
Испуганная массажистка, прижав влажно блестящие от масла руки к маленькой груди, зажмурилась и задрожала, видимо, испугавшись за свою жизнь, но архиепископ, медленно опустившись на свое ложе, криво усмехнувшись, щелкнул пальцами и, не дожидаясь, пока она откроет глаза, царственно произнес:
– А ты продолжай! У тебя неплохо получается, девочка!
К началу часа Льва, когда архиепископ, не замечавший в себе раньше способности к долгому ожиданию, уже дошел до предела своего терпения, в коридоре раздались торопливые шаги и приглушенный гомон. Не дожидаясь, пока охрана вызовет начальника караула, тот – его помощника и т. д., чтобы соблюсти все формальности, положенные ему по рангу, Эдвин, рыкнув, потребовал к себе Аспида. Причем немедленно и без проволочек… В то же мгновение дверь в покои распахнулась и в щель проскользнул молодой, выглядящий лет на пятнадцать, мальчишка. Быстро обежав помещение взглядом, Аспид легко скользнул к хозяину и, присев возле ложа на пол, вопросительно уставился на Эдвина.