Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам.
Шрифт:
Возле него за время моего отсутствия собралась небольшая толпа: Наставник, облазив окрестные развалины, нашел почти два десятка детей и женщин, успевших спрятаться от захватчиков. Заплаканные лица измазанных пеплом и кровью детей, их затравленные взгляды и трясущиеся от страха подбородки мало что добавили к моему и без того запредельному отчаянию… Подтолкнув Лиса к толпе детей, я снял с плеча легкое тельце девочки, все еще содрогающееся в рыданиях, и поручил ее заботам пары не потерявших самообладания женщин. Потом подошел к Наставнику и вполголоса рассказал ему о том, что услышал от мальчишки. Длинная Рука оценивающе посмотрел на меня, потом принял решение и повернулся к Самиру и Боно:
– Каменный Цветок! Боно! Забираете всех и пробираетесь к Лысой горе. Постарайтесь не ввязываться в схватки: ваша задача довести детей до перевала Трубы. Ждете нас там до завтрашнего вечера. Если мы не вернемся, значит, не судьба! Тогда попробуете устроиться в охотничьем домике – там вас никто не найдет. Мы с Ольгердом уходим к дворцу. Попробуем освободить хоть кого-нибудь…
Самир, не тратя силы на слова, просто кивнул головой и приподнял вверх сжатый кулак, желая нам удачи в бою. Боно поклонился нам обоим и, сжав здоровой рукой рукоять меча, произнес:
– Наставник! Я горжусь, что учился у вас. И хотя я не смог взять все, что вы мне пытались преподать, два года в Обители оказались для меня самыми главными в жизни! Спасибо вам за науку! Ольгерд! Спасибо и тебе: если бы не ты, вряд ли мы были бы еще живы! Я в долгу и перед тобой! Удачи тебе, воин!
Я пожал его руку, попрощался с Самиром и быстрым шагом направился за Наставником, уже выходящим из ворот…
…По дороге к дворцу, к нашей обоюдной радости, мы зарубили человек двенадцать монахов, копошащихся в развалинах в поисках денег и драгоценностей. Ни один из них не смог продержаться против нас и минуты: не думая о защите, мы, как две боевые машины, врубались в их тела и прорубали себе дорогу насквозь. После четвертой пары Наставник попробовал было устроить мне разнос по поводу того, что я зря лезу на рожон, но, заглянув в мои бешеные глаза, ограничился одной фразой:
– Мальчик мой! Если тебя ранят или убьют, ты не только не сможешь помочь всем тем, кому хочешь, но и подставишь мою спину под удар. Запомни: чем дольше ты будешь жив и здоров, тем больше воинов этого проклятого Ордена сможешь стереть с лица земли…
Такая постановка вопроса заставила меня немного задуматься, и я согласно кивнул:
– Учитель! Ради этого я постараюсь прожить подольше!
Потом мы нарвались на очередную пару монахов, и разговор прервался.
Возле дворца было многолюдно: сидя в полуразрушенной лавке старого Жиля, мы сквозь пролом в стене наблюдали за тем, как по площади встали лагерем десятков восемь солдат. То и дело кто-то из них скрывался во дворце, кто-то приволакивал к палаткам свою добычу, кто-то правил затупленное оружие: в общем, судя по их виду, последние очаги сопротивления были подавлены уже давно. Внезапно Мерион толкнул меня локтем в бок и жестом показал мне куда-то в сторону корчмы «Копье и щит». Я, немного привстав, чтобы рухнувшая балка не закрывала мне обзор, всмотрелся в указанную сторону и оторопел: стена постоялого двора, одного из самых высоких зданий города, была увешана телами распятых женщин! Железная ладонь Наставника прижала меня к земле, а вторая закрыла мне рот, готовый взорваться боевым криком:
– Молчи, безумец! Так ты не поможешь никому! Только сам погибнешь! До наступления темноты осталось около часа. А потом мы займемся этими нелюдями! Я тебе обещаю: твои клинки напьются крови допьяна!
Я с трудом расслабил перенапряженные мышцы и закрыл глаза: перед моим внутренним взором стояла все та же картина: окровавленные, обнаженные тела, прибитые к бесконечной стене… Почувствовав, что я переборол первый порыв, Мерион повернулся спиной к пролому, сел на пол, прислонившись к стене и, смотря невидящими глазами куда-то в пол, задумался:
– Их слишком много… Ни о каком бое речи быть не может… У нас есть только один шанс: вырезать их спящими. Но я сомневаюсь, что такая толпа воинов ляжет спать, не выставив часовых. Кроме того, они возбуждены победой, и часть их все равно будет мотаться вокруг лагеря и по городу в поисках приключений. Так что я себе просто не представляю, как мы сможем к ним подобраться…
– Все очень просто, Учитель! – Я мрачно посмотрел на него. – Найдем пару монахов, снимем с них доспехи, переоденемся и по очереди обойдем все двадцать палаток. В каждой – максимум по пять человек. По две минуты на палатку… – Я достал из-за голенища засапожный нож и попробовал пальцем его остроту. – Вы постоите снаружи на всякий случай, а я займусь ими поближе…
– Это довольно рискованно, но… – Мерион провел ладонями по своему лицу, будто смывая с него усталость, – …но лучшего варианта и я не вижу…
Поиск подходящих по размеру доспехов затянулся часа на два. Не то чтобы возникла проблема с монахами, – просто я никак не мог заставить себя пройти мимо любого встречного патруля и не перерезать им глотки. А слишком окровавленные доспехи могли вызвать подозрение… Однако с наступлением темноты я вернулся к Наставнику и протянул ему комплект доспехов воина Алого Топора.
Грустно оглядев меня с ног до головы, он молча переоделся, попрыгал на месте, чтобы проверить, как сидит на нем одежда с чужого плеча, и, на миг прижав меня к себе, прошептал:
– Да пребудет с нами Создатель, мой мальчик! Пора!
Почти не скрываясь, мы перешли площадь, и я, оставив Мериона снаружи, ввалился в первую палатку. К моему сожалению, она была пуста. Кроме незатейливого солдатского скарба и пяти походных мешков, в ней не было ничего…
Глава 21
– Половина второго, а этой сучки все еще нет! – Колян нетерпеливо подергал руль и, глубоко затянувшись, выпустил дым в открытое окно автомобиля…
– Ладно, Колян, колись! – Лютая злоба в глазах Рыжего явно искала выхода. – Сваливал, небось, с поста?
– Бля буду, сидел, как штык! – Побледневший парень преданно заглянул в глаза командиру и выдержал его испытующий взгляд. – Может, она с лекций рано свалила и сидит дома, как дура? Или ошивается где-то на танцульках?
– Ну ты вааще лох! – с заднего сиденья авторитетно заявил Петрушка. – Сегодня вторник, а в клубах вся тусня в пятницу и субботу! Дома она, в натуре!
Рыжий еще раз посмотрел на освещенное окно четвертого этажа, по его предположениям, принадлежащее 14-й квартире, и, вздохнув, шлепнул рукой по передней панели:
– Ладно, херли нам тут яйца чесать? Пошли, проведаем эту белобрысую сучку прямо в ее хате!
Петрушка первым выскочил из «Форда» и предупредительно распахнул переднюю дверь…
Рыжий вальяжно выбрался из салона, застегнул молнию на куртке, поправил кобуру скрытого ношения под мышкой и, не оглядываясь, потопал ко второму подъезду… За ним, на ходу запихивая брелок сигнализации в карман, рванул Колян, по дороге зачем-то отвесив Петрушке подзатыльник…