Пророчество
Шрифт:
– А Олег… тоже? – услышала я свой голос и от удивления икнула…
– Да! – кивнул Дед. – Он у тебя Великий воин… Ты можешь гордиться им, дочка!
– Чем гордиться, чем? – вдруг упав на кровать и уткнувшись лицом в подушку, зарыдала Женя. – Тем, что руки у вас по локоть в крови?
– Ты мне рассказывала, что твой брат погиб в вашем Афганистане, не так ли? – пытаясь приласкать отбрыкивающуюся женщину, поинтересовался он. – Он тоже убивал. А ты им гордишься… Почему? Разве войной на чужой земле можно гордиться? А я всю жизнь защищал свою… Да, я делаю это хорошо… но почему меня надо бояться и ненавидеть?
– Не знаю… – плакала Женя, почти перестав сопротивляться его рукам. – Мне страшно…
– Мне
– Алло! Олежка! У нас тут такое!!! Приезжай!!! – заорала я в трубку. – Мы в какой-то гостинице, правда в какой – не знаю…
Марк Иванович мгновенно выхватил у меня трубку и рявкнул:
– Меняй симку! Война! Звони по запасному варианту!
А потом мгновенно разобрал мою трубку, вытащил из нее сим-карту и, не спрашивая моего разрешения, швырнул ее в мусорное ведро.
Я чуть не заревела от обиды…
– Не ной! Он мне сейчас перезвонит! – Дед метнулся к комоду, схватил с него свою трубку и, еле дождавшись звонка, короткими рублеными фразами, словно командуя где-то на поле боя, произнес:
– На офис было нападение… Кириллов отбился… Приходько с женой погибли… Домой не суйся – я все вывез… девочки со мной… Мы ждем по третьему варианту… У нас все нормально… А вас могут ждать… Не отвлекайся… Удачи!
И положил трубку!!!
– Не надо! – заметив, что я потянулась было к его телефону, остановил меня он. – А если его подстрелят, пока он будет говорить с тобой, дочка? Пусть лучше он постарается выжить! Ладно?
Представив себе на миг нарисованную им картину, я вздрогнула, почему-то представив себе Олежку с отрубленными, как у того мужика около «Тифлиса*, конечностями, зажмурилась и согласно закивала головой…
– Вот и ладно… – устало пробормотал он. – Давайте еще по рюмочке и будем ждать.
ГЛАВА 45
…Глядя, как скрытый от меня зарослями пулемет сечет палатку, из которой так и не выскочил Коренев, я уже мысленно попрощался с этим странным, но по-настоящему надежным парнем. Но, к моему удивлению, стоило стрельбе замолкнуть и паре солдатиков по-хозяйски зайти в палатку, как я понял, что Олег еще жив: пулемет заговорил снова, и еще как!!! Поняв, что там, внутри, есть какое-то укрытие, я вновь приник к прицелу: пока до меня не добрались, надо было стрелять…
Атаку Олега я почти проморгал: он вылетел из обрывков каркаса с такой скоростью, что практически размазывался в моих глазах даже на таком расстоянии. Глядя, насколько далеко от его бегущего силуэта вспухают фонтанчики от выстрелов, я заработал спусковым крючком, будто стрелял из автомата, – и потратил все пять полных магазинов за какие-то пару минут! За такую перезарядку Гвоздь, мой первый инструктор, сразу дал бы мне Героя… А потом, чуть не плача от бессилия, ломая ногти, забивал патроны в магазин и снова стрелял… Так что к моменту, когда внизу заговорил автомат Лехи, патронов у меня не осталось совсем… Поэтому, оставив ненужную теперь винтовку на дереве, я соскользнул вниз и, забирая в сторону от атакующих Реброва аборигенов, прямо через заросли, не разбирая пути, понесся в лагерь… На помощь…
…Коренев был жив! По самые уши в крови он метался в толпе бестолково машущих прикладами автоматов, мачете и ножами солдат и убивал… Так, словно они были безобидными овечками, а он – волком… Полным сил и куража смерти! Первые мгновения я даже замер на месте, забыв, что у меня в руке АПС и что я бегу на помощь, – так захватил меня этот безумный танец смерти!!!
Я начал стрелять… первые пули еще только впивались в тела исступленно орущих вояк, как вдруг один из них заорал какое-то слово и бросил оружие наземь… И хоть его голову тут же смахнуло тускло блеснувшее лезвие в руке Олега, его же подхватили и остальные!!! И через мгновение вся оставшаяся в живых толпа еще недавно бесстрашных аборигенов вдруг пала на колени и, вытянув вперед руки, уткнулась головами в траву, не переставая скандировать так зацепившее их слово-Олег, мгновенно пропавший из центра толпы и оказавшийся за широченным деревом невдалеке, с удивлением опустил клинки и уставился на непытающихся даже шевелиться противников…
– Охренеть! – буркнул я, краем уха прислушиваясь к стихающей канонаде возле позиции Ребра… – Что за херня?
– А хер ее знает! – ошарашенно ответил заметивший меня Олег – Я тут пока постою, а ты давай ребят поищи!
…Гарик, Сема и еще четверо каких-то не наших мужичков в рваных комбезах американского образца обнаружились метрах в сорока, в деревянной клетке. Отстрелив замок, я быстренько перерезал им путы на ногах и руках, удостоверился, что они не ранены, и, не дожидаясь, пока они восстановят кровообращение и смогут идти за мной, рванул обратно к Олегу: глухой гул, раздававшийся с площади, меня здорово нервировал…
– Что значит это «Дуд»? – поинтересовался у меня Олег, удивленно глядя на коленопреклоненных солдат, хором бубнящих себе под нос…
– А наплевать! Валить пора! – Не отводя взгляда от солдатни, я быстренько обшарил пару ближайших трупов, подобрал заляпанный кровью АК, пяток полных магазинов к нему и, чувствуя себя достаточно вооруженным, чтобы принять еще один такой же бой, быстрым шагом направился к стоящему невдалеке убитому на местных колдобинах старенькому «Вранглеру»…
Джип, как ни странно, завелся с пол-оборота. Мало того, как ни странно, рев его мотора не вызвал никакой реакции у аборигенов. Словно загипнотизированные, они так и стояли на площади, пока я мотался на машине к Лехе, грузил его в салон, помогал Семе и Гарику прятать за креслами какие-то баулы и оружие. Но стоило Олегу забраться в джип, они немного отвлеклись от своих молитв: развернувшись на коленях и глядя нам вслед, они чуть не плакали от радости!!!
Кожей чувствуя взгляды вслед, я вел машину, каждую секунду ожидая выстрела в спину и страшно потея… Однако его так и не последовало: машина, дико подпрыгивая на безумных ямках ведущей от лагеря просеки, все дальше и дальше удалялась от лагеря, натужно скрипя перегруженной подвеской…
Гарик, матерясь сквозь зубы на каждой колдобине, пытался напиться из моей фляги, Сема, присосавшись к банке сгущенки из чьего-то рюкзака, блаженно щурился, не обращая никакого внимания на тряску, а Коренев, уставившись невидящим взглядом в мелькание лиан и деревьев, о чем-то размышлял. Что, впрочем, не мешало ему реагировать на каждую взлетающую при приближении машины птицу или шевельнувшиеся на ветру ветки…
Как и было обещано, «ИЛ» сел в Жуковском в одиннадцатом часу по Москве… Выспавшиеся, умытые, переодевшиеся в гражданку, мы лениво встали с двух пробковых матов, постеленных для нас на рампе, и, дождавшись, когда борт вырулит на стоянку, натянули на себя пуховые куртки, спортивные шапочки и перчатки, любезно присланные с Большой земли, попрощались с пилотами и спрыгнули на бетонку… Не дожидаясь, пока нас кто-нибудь подберет, мы лениво поволокли матерящегося от боли непрекращающегося озноба Леху в сторону припаркованного метрах в семистах у забора джипа… Несмотря на то что после безумной гонки по джунглям прошло уже двое суток, сил торопиться не было… Кроме того, злило отсутствие начальства: за восемь лет в Конторе я, например, такого не припоминал… Поэтому, когда мы добрались до тачки и, закидав все шмотье и оружие в багажный салон, распихали по карманам документы и повключали мобилы, я ничуть не удивился звонку телефона Олега. И его вытаращенным глазам.