Пророчество
Шрифт:
Атон уселся на кровати, спросонья непонимающе уставившись на крошечный зеленый огонек над дверью. Немного погодя он сообразил, что это была сигнализация. Она переключалась на автоматическое срабатывание с наступлением темноты. Если в это время кто-либо покидал дом или входил в него, то за тридцать секунд надо было закрыть за собой дверь или нажать на замаскированный выключатель. Иначе срабатывал сигнал тревоги на ближайшем полицейском посту. Атон всегда подтрунивал над излишней осторожностью отца, но после недавней попытки взлома переменил свое мнение.
И все же зеленый огонек не
Атон поднялся с кровати и хотел уже выйти из комнаты, как вдруг заметил записку, лежавшую на ночном столике. Прежде - и в этом он был абсолютно уверен - ее там не было. Сгорая от любопытства, он схватил листочек. На нем было аккуратным маминым почерком набросано несколько строк:
Атон! Нам с папой срочно пришлось ехать в город, за паспортами. Дома остается господин Птах. Мы рассчитываем вернуться обратно к ужину. Если не успеем, разогрей себе поесть в микроволновой печке.
Слово «паспорта» неприятным образом напомнило: дома он пробудет всего несколько дней. Пару секунд Атон осмысливал содержание записки, а затем, вдруг сообразив, подскочил на месте.
«Дома остается господин Птах... » И только Птах?
Сердце его учащенно заколотилось. Неужели целый вечер ему предстоит провести с этим странным, таинственным Птахом?
«Не бывать этому!» - решительно подумал Атон. Ни единой минуты по собственной воле не проведет он вдвоем с ним. И даже ни единой секунды. Уж лучше просидеть в одиночку где-нибудь в гараже или в сарае, где хранится садовая утварь, дожидаясь там возвращения родителей.
Уронив записку на пол, он рванулся к двери, но возле выхода затормозил, решив захватить с собой самую теплую куртку и перчатки. Надев все это, Атон подошел к окну и взглянул на бушующую на улице белую бурю.
От одного взора на снежный хаос становилось холодно. Снег падал такой густой стеной, что не было видно противоположного конца сада. На какой-то момент здравый смысл шепнул Атону, что лучше было бы остаться дома. На улице разыгрался не обыкновенный снегопад, а настоящая снежная буря, в такой мороз заработать тяжелейшую простуду было делом нехитрым. Однако здравый смысл и страх редко бывают союзниками, а страх остаться с Птахом наедине сейчас полностью владел сознанием Атона. При этом мальчик был уверен, что египтянин вовсе не собирался причинить ему ничего дурного. Если бы это входило в его намерения, по дороге сюда он мог бы сто раз осуществить свои замыслы.
Вдруг он заметил в саду странное движение.
Миллионы снежных хлопьев и остававшиеся до сих пор на деревьях листья кружились в ледяном вихре, среди этого бушующего хаоса виднелась большая угловатая тень, контуры которой были едва различимы. Она, казалось, то поглощалась разыгравшейся бурей, то вновь возникала из мрака.
Что же это за тень?
Дом находился довольно далеко от города и на значительном расстоянии от шоссе. Никто не мог здесь заблудиться даже при такой погоде.
С другой
Плечо снова зачесалось, он потер его рукой и, прищурившись, попытался различить во мраке контуры загадочной тени. Несколько минут еще Атон продолжал стоять у окна, но больше ничего увидеть ему не посчастливилось. Возможно, на самом деле ничего там и не было. После всего, что произошло за последние дни, нервы его явно начинали сдавать.
Оторвавшись от окна, он уставился на неугасающий зеленый огонек над дверью. И в этот момент откуда-то с первого этажа стал распространяться мигающий голубоватый свет, какого Атон никогда еще не видел. Вслед за этим в ушах его зазвучала атональная музыка. Это было...
Нет, он не мог понять, что же это было на самом деле.
Двигаясь крайне осторожно, Атон спустился вниз по лестнице и остановился на последней ступеньке. Странное свечение и звуки стали отчетливее, и теперь он сообразил, что они исходили из гостиной.
Продвигаясь дальше на цыпочках, затаив дыхание, Атон приоткрыл дверь.
В гостиной не горел свет, но темно там не было. Представшая его взору картина была настолько странной, что Атон замер от удивления.
Птах стоял посреди комнаты спиной к двери, скрестив на груди руки и склонив голову, будто погрузившись в глубокое раздумье. Он был не один. В двух шагах от него расположился Анубис, внимательно насторожив уши и прикрыв глаза. Рядом с ним сидела маленькая серая кошка - виновница сегодняшнего переполоха.
Следов беспорядка почти не осталось, но комната выглядела как-то непривычно. Стол и стулья Птах сдвинул ближе к стенам, так что перед камином образовалось свободное пространство. По полу непонятно зачем и на первый взгляд без какой-либо системы были расставлены древние сосуды - гордость коллекционера, несколько небольших статуэток и фигурок, изображавших египетские божества, какие-то церемониальные принадлежности и множество скарабеев разной величины.
Присмотревшись внимательнее, Атон заметил, что скарабеи были расположены вполне определенным образом. Они образовывали окружности, в центре которых находился Птах и оба животных.
Теперь было понятно, откуда исходило странное свечение: Птах вытащил из витрины две каменные жертвенные чаши и поставил их слева и справа от себя. В них горело какое-то вещество. Голубовато-белое пламя было очень ярким, хотя и не давало ощутимого тепла. Но самой необычной во всей этой картине была троица. Приглядевшись, Атон обратил внимание, что Птах, собака и кошка образовывали правильный равносторонний треугольник. Вид их был таинственным, завораживающим и вместе с тем внушающим страх. Атон приглушенно вскрикнул. Встрепенувшись, Птах поднял глаза. Атон попытался шагнуть назад, но было уже поздно: Птах успел его заметить. Теперь Атон понимал, что он не только остался в доме один на один с египтянином, но и полностью находится в его власти. Единственный вопрос задавал он себе: опасен ли этот человек?