Пророк
Шрифт:
– Можно и так сказать. Они с Маркусом поладили.
Маркус по-прежнему не отрывал взгляд от экрана и на подначку не поддался.
– Ни одно из подтвержденных убийств не произошло за границами штата. Все они случились в пределах юрисдикции одного полицейского управления. Как правило, картина места преступления и того места, где преступник оставлял труп, следует определенной пространственной модели, хотя для каждого преступника они разные. У каждого из них есть своя зона комфорта – как и у всех нас. Она охватывает их жилище и место работы. Статистически зона комфорта
Аллен щелкнул пальцами, и Маркус и Эндрю повернулись к нему. Аллен поднял палец.
– Васкес… Знакомое имя. Васкес и Белакур руководили расследованием, когда мы занимались последней серией убийств.
– Мы не пересекались с полицией по тому делу, – заметил Эндрю. – Не вмешивались до последнего и начали действовать незадолго до того, как стало понятно, что пропали пять женщин, а убийца скрылся. К тому моменту на многое уже рассчитывать было нельзя.
– У меня привычка выяснять информацию о детективах, ведущих дело, к которому я подключаюсь. Васкес был хорошим копом, работал основательно. Я звонил в Чикаго через полгода после того, как следствие взяло паузу, хотел выяснить, есть ли новые зацепки. Оказалось, что Васкес погиб при пожаре. Дело Анархиста стало последним в его карьере.
– А вот это интересно, – пробормотал Маркус. – Значит, мне не зря показалось, что у Васкес есть какие-то личные мотивы. По-моему, к нам она относится с подозрением. У нее словно шило в заднице.
– Ты серьезно? – Эндрю недоверчиво уставился на напарника. – По-моему, неудивительно, что она нам не доверяет. Ты вел себя по отношению к ней как полный придурок.
– Ничего подобного.
– Нет, именно так!
Аллен поднял руки, успокаивая коллег.
– Ребята, сейчас это уже неважно. Давайте просто не будем ей мешать. Действуем скрытно, как всегда.
– Скрытность не самая сильная сторона Маркуса, – хмыкнул Эндрю.
Маркус нацелил палец в грудь напарника и заявил:
– За собой следи. Я не хуже других способен быть милашкой.
– Ладно, ладно, – поднял руки Эндрю.
Маркус снова посмотрел на часы.
– Похоже, нам пора, если не хотим опоздать на совещание.
21
– Где твой братик? Пора выходить, – обратился Шоуфилд к старшей дочери.
– На заднем дворе, наверное.
Шоуфилд поднял рюкзак сына с наклейкой Человека-паука.
– А вещи ему не нужны?
– Пап, я не могу следить за всем в этом доме, – раздраженно засопела Алисон.
– Спокойно, подрастающее поколение. Я не хотел тебя обидеть.
Дочь показала ему язык, и Шоуфилд подмигнул.
– Пап, а ты сегодня поедешь к бабушке?
Шоуфилд ощутил укол стыда, а в желудке возник твердый ком, стоило ему подумать о матери. Как бы она ни относилась к сыну в прошлом, какую бы боль она ему ни причинила, эта женщина дала ему жизнь. Несмотря ни на что, Шоуфилд, наверное, любил свою мать. Любил и в то же время ненавидел, не в силах ее простить.
– А что?
– Слышала, что вы говорили об этом с мамой. Просто подумала… может, возьмете меня с собой? Я ведь уже не маленькая, выдержу.
– Солнышко, боюсь, и меня маленьким не назовешь, однако даже мне с ней трудно. Знаешь что? Посмотрим, как она себя сегодня чувствует. Если все будет хорошо, в следующий раз поедешь с нами.
– Спасибо, пап!
Шоуфилд собрал завтраки для младших детей – бутерброды с арахисовым маслом и вареньем, нарезанное яблоко для Мелани и сэндвич с ветчиной и сыром для Бена и упаковал еду в коробки для ланча. У Бена – с кадром из «Людей Икс», у Мелани – из «Доры-путешественницы». Алисон, в отличие от брата с сестрой, считала себя слишком крутой, чтобы таскать в школу завтраки из дома.
Шоуфилд поторопил дочек, и они вместе вышли на задний двор. Где-то рядом засмеялся сын, однако Шоуфилд ощутил мгновенный приступ страха, услышав вторивший сыну мужской голос. Он бросился вперед и свернул за угол. Они стояли на лужайке между их и соседским домами. Бен в своей дутой голубой куртке остановился у сугроба и кинул мяч. Подачу принял старик с длинными седыми волосами и коротко подстриженной снежно-белой бородкой.
Бен заметил отца и закричал:
– Папа, смотри, мистер О’Мэлли вышел поиграть со мной!
Сосед Шоуфилдов бросил мяч в сторону Бена и сказал с сильным ирландским акцентом:
– У мальчика твердая рука, Харрисон. Не успеем оглянуться, как он попадет в НФЛ.
Бен захохотал, откинув голову. Все его маленькое тело дрожало от восторга.
– НФЛ – это футбол, мистер О’Мэлли! В баскетбол играют в НБА!
О’Мэлли засмеялся вместе с мальчиком, и Шоуфилд почувствовал ревность и гнев. Подумать только, как легко и непосредственно они тут смеются, точно двое старых друзей, обмениваются шутками.
– Прости, мой мальчик, – сказал О’Мэлли. – Я слежу только за европейским футболом. А когда учился в университете, играл в регби.
– В футбол я играл, а про «режь-беги» никогда и не слышал!
– О, это замечательная игра. Научу тебя, когда погода наладится.
– Слышал, пап? Мистер О’Мэлли научит меня играть в «режь-беги»!
Шоуфилд погладил сына по голове и сказал, слегка запинаясь:
– Зд'oрово, Бен! Но нам с тобой пора в школу. Мистер О’Мэлли – человек занятой. – Шоуфилд старался не встречаться взглядом со стариком.
Бен махнул соседу и побежал к гаражу.
– До свидания, мистер О’Мэлли! Хорошего дня!
– И тебе тоже, мой мальчик!
Старик вмешивался в их жизнь, точил лясы с его детьми… Шоуфилд был вне себя от ярости. И все же он сдержался, повернулся к О’Мэлли спиной и пошел вслед за сыном. О’Мэлли крикнул вдогонку:
– Харрисон, хотел поблагодарить за снегоочиститель!
Шоуфилд, не оборачиваясь, вскинул над головой руку. Он терпеть не мог старика и испытывал отвращение к его голосу с дурацким акцентом.