Прорыв в Пангею
Шрифт:
Дварфы удивлялись, как мы вообще смогли выжить в такой передряге, и восхищались нашей храбростью. Один из местных жителей даже решил проверить наши слова – а вдруг эти человеческие дети соврали и просто удирали, испугавшись волков? Он слазил по лестнице на место боя и подтвердил, что нашел двух убитых хищников. Разведчик также принес брошенную мною палатку.
Мы перекусили в таверне. Корчмарь готов был накормить нас бесплатно грибным супом, но, когда мы сказали, что можем заплатить, очень обрадовался и выложил вдобавок и мясо, и хлеба, и ещё пива.
Перекусив, мы решили осмотреться. Быстро обошли всю громадную пещеру и ближайшие подземные туннели, но в большинство коридоров дварфы нас не пустили,
Посёлок состоял из восьми домов, под которые были приспособлены вырытые вручную норы в большой пещере на самом берегу подземной речки. Ее течение крутило лопасти единственной мельницы и приводило в действие многие технические устройства подземного народа. Дварфы жили уединенно, добывали в подземных рудниках и плавили руду, где-то в глубине туннелей в маленьких кузницах в очень небольшом количестве ковали оружие и доспехи. Наше вооружение тоже заинтересовало местных кузнецов.
Тесак и топор Пузыря вызвали лишь насмешки подземных мастеров, которые советовали выкинуть поскорее эту дрянь. Кинжалы, которые захватила из сундука Фея, особого интереса не вызвали – это было знакомое им добротное оружие без всяких изысков, выкованное лет тридцать назад покойным отцом нынешнего хозяина таверны. Этим кузнецом, впрочем, была выкована и кольчуга Пузыря. Дварфы вспомнили, что эти кинжалы и кольчугу купил около пятнадцати лет назад один из местных охотников-людей.
Зато мой арбалет заинтересовал кузнецов и долго передавался из рук в руки. Вердикт мастера вынесли следующий: забавная игрушка, удобная в руке, лёгкая, надёжная, мягкая на спуске. Но всё же именно игрушка, а не оружие, способное помочь в серьёзном деле.
Я рассказал мастерам, что болт из арбалета не смог пробить череп лесного вепря, и спросил, можно ли усилить выстрел, не утяжеляя оружие, так как мне и так трудно его держать в руке. Между кузнецами завязался яростный спор. Наконец, один из мастеров вернул мне оружие и заверил, что сможет это сделать: за три дня он выплавит новую упругую, очень тугую для сгибания дужку для арбалета. Стоить его труд будет всего пятьдесят цехинов, и он возьмётся за дело исключительно для того, чтобы доказать скептикам, что он умеет плавить металл не хуже Тумика Тяжёлого.
Тумик Тяжёлый был крупным темноволосым дварфом, лучшим кузнецом поселка, по мнению большинства мастеров. Он хмыкнул при этих словах и сообщил, что за три дня он сможет собрать два новых арбалета, которые будут легче, удобнее и мощнее моего. Но не возьмётся за работу меньше чем за три тысячи монет золотом, так как дешевле он своё имя не продаёт.
Я отправился вслед за ворчащим себе под нос кузнецом в один из боковых коридоров, куда раньше дварфы нас не пускали. Мы оказались в небольшой складе металлических чушек и угля, за которым располагалась кузница. Мастер осмотрел ещё раз мой арбалет и вздохнул:
– Да, ввязался я с тобой в историю. Но хода назад уже нет, это теперь дело принципа. Меня зовут Ярик Тяжёлый, я самый младший из восьми братьев в семье. Тумик запрещает мне ставить семейное клеймо мастера на мои изделия и вообще считает, что я гожусь лишь болванки ковать для старших братьев. Но я уже давно вырос, а эти слепцы просто не замечают моего мастерства! Я обязан справиться с задачей, иначе… иначе ещё лет десять у меня не будет ни малейшего шанса на признание в семье.
Ярик был настроен решительно. Он сразу замерил длину моей руки, потом попросил приподнять металлическую чушку и продержать в вытянутой вперед руке максимально долго. Результат его огорчил: руки у меня, по его мнению, были очень слабые.
Мы поселились в единственной комнате в таверне. Плату за неё с нас не требовали, лишь за еду хозяин брал по две серебряные монеты в день. Кровать была всего одна, поэтому досталась Ленке, а мы с Петькой спали на полу на матрацах. Дварфы сообщили, что через одну руку, то есть через пять дней, они посылают первый в этом году обоз в Холфорд, и предложили нам сопровождать их.
Как жители определяли время суток, для меня осталось загадкой: в подземелье стоял постоянный сумрак, рассеиваемый лишь колониями слабосветящихся грибов, да кое-где на стенах в коридорах висели масляные лампы. Никаких часов – ни песочных, ни водяных, ни механических. Однако дварфы как-то время определяли – вставали утром, собирались все вместе в таверне завтракать, затем расходились по своим забоям и кузницам. В посёлке оставались лишь хозяин таверны по имени Анвар Тяжёлый и его молчаливый помощник, имени которого я так и не выяснил. Обычно один из них убирался в помещении, а второй уходил в нижние туннели собирать подземные грибы. Грибы у дварфов росли повсюду и служили им основной пищей, за них Анвар денег вообще не брал. Ещё подземные жители в огромных количествах пили пиво. Как правило, начинали они сразу после возвращения с работы, продолжали за ужином, потом просто сидели за разговорами и пили до глубокой ночи, пока хозяин не закрывал таверну.
Уже на второй день мы не знали, чем себя занять со скуки: работы нам никакой не поручали, разрешенные для посещения туннели мы обошли в первый же день. Кроме того, мои друзья в подземных потемках не могли нормально ориентироваться и старались держаться возле освещённых фонарями жилых помещений.
Ещё одной досадной помехой стал постоянный холод. Дварфы, прожившие всю жизнь в этих условиях, совершенно не обращали на него внимания и были одеты довольно легко, мы же постоянно мёрзли и кутались в тёплые куртки. Лишь в таверне было натоплено, и поэтому там мы и коротали время.
На третий день ко мне подошёл Ярик Тяжёлый и попросил пройти с ним в мастерскую. Фею и Пузыря он не приглашал, а когда они попытались увязаться следом, вежливо, но твёрдо настоял на их возвращении обратно в посёлок. Мастер дал мне переделанный арбалет с новой чёрной матовой дугой, попросил прицелиться точно в центр мишени на стене и несколько раз с разного расстояния выстрелить. Заряжать стало труднее, мне приходилось со всей силы отводить рычаг. Болты ложились кучно, но значительно ниже центра мишени. Ярик был заметно расстроен результатом стрельб, но пообещал мне, что всё будет нормально к завтрашнему дню.
Вечером того же дня Ярик в таверне подошёл к своему старшему брату и долго его о чём-то упрашивал, пока Тумик Тяжёлый не согласился. Я осторожно поинтересовался у Анвара, о чём шёл разговор между мастерами. Трактирщик рассказал, что Ярик завтра представит переделанный арбалет всем собравшимся и просит, чтобы брат разрешил своей жене с утра пойти с ним в мастерскую и зачаровать оружие.
Как оказалось, некоторые женщины дварфов умеют заговаривать металл – оружие после этого не ржавеет, не тупится, не теряется, наносит больший урон. Плохое оружие не принято заговаривать, и, если кузнец просит наложить чары, значит, уверен, что выковал шедевр, который прославит весь клан. Заговор металла – дело для женщины трудное, и муж знахарки вполне может отказать просящему кузнецу. Вот Тумик и отказывался, так как не был уверен, что его младший брат способен сделать качественное оружие. Но в итоге согласился, при условии что завтра вечером он лично будет принимать его работу со всей строгостью и придирчивостью опытного мастера.