Прорыв
Шрифт:
Если хорьку удавалось отбиться с помощью своих зубов и когтей, то другие пленные занимали место раненого, осаждая врага и спереди, и сзади. В несколько мгновений оставшиеся еще в живых халиане были задушены, затоптаны, забиты. Время от времени крики в разных местах корабля оповещали об очередных обнаруженных врагах.
— …с другой стороны, — тихо сказал сержант Маку, — они столько ждали этого. Почему я должен портить им удовольствие?
— Привет, Тарзан, мы все уже в сборе, — перебил их вышедший на связь Занатоби. — Не может ли кто-нибудь забрать нас отсюда?
— Подожди, сперва я должен обдумать, как мне половчее представить к наградам две сотни гражданских, — ответил Шилитоу. — А вы, проклятые бездельники, и обрадовались, что они выполнили вашу работу!
ИНТЕРЛЮДИЯ
Большинство людей очень удивились бы, узнав, что Омнилар, наиболее известная и влиятельная из всех омнистанций, целиком принадлежит алертианину Луависе XXXIV. И хотя в Альянсе состоят почти исключительно гуманоиды, этот факт не слишком скрывается, но и не особо выпячивается. Достигается это довольно просто — на экранах появляется один-единственный руководитель станции, а именно — обаятельный Ди Вайнет. Большинство зрителей он вполне устраивает.
Информация о том, откуда взялась огромная сумма, которую пришлось заплатить Луависе XXXIV за исключительные права на Омнилар, полностью отсутствует. Единственное, что известно о мультитриллионере-отшельнике, так это его пылкий пацифизм, выражающийся в постоянных призывах к прекращению конфликта и сближению с халианами.
Поэтому неудивительно, что рейтинг Омнилара падает по мере приближения к пограничным секторам.
Дженет Моррис. НЕВЕЗЕНИЕ
— Что вы от нас хотите?
Капитан Толливер Инглиш из 92 — й роты быстрого реагирования «Красная Лошадь» потряс головой, увенчанной светлой шевелюрой, словно не мог поверить своим ушам. Бесстрастная маска тупого исполнителя, которую он обычно надевал при встречах с незнакомыми людьми и шишками из армейского начальства, мигом слетела с него, обнажив владеющие Инглишем гнев, разочарование и явное нежелание повиноваться.
— Вы сошли с ума, сэр.
Инглиш, прищурясь посмотрел на незнакомца в темном гражданском костюме, как будто увидел вдали внезапно появившуюся мишень. Чуть откинувшись назад, он стоял в расслабленной позе, всем своим видом выражая неповиновение. Руки его покоились на том самом месте, где должен был бы находиться боевой пояс, если бы дело происходило на поверхности планеты, а не высоко над Бычьим Глазом (Высота 1187), где «Маршал Хейг» вместе с половиной этого проклятого Флота очухивался от недавнего «победоносного» сражения, потихоньку готовясь к следующей фазе операции.
— Тоби! — предупреждающим тоном сказал Джей Падова, упитанный капитан «Хейга». Он вынул сигару изо рта и поспешно вылез из-за своего стола, собираясь предотвратить назревающий конфликт.
Гражданский остановил его, вскинув руку.
— Спокойно, капитан, — с каким-то отсутствующим видом приказал он командиру корабля. — Я сам разберусь с ним. — Он немного повернул голову, не отрывая при этом своего ничего не выражающего взгляда от Тоби Инглиша, и бросил через плечо: — Меннинг, принесите нам кофе или еще чего-нибудь.
Инглиш уже и забыл о присутствии Джоанны Меннинг, офицера разведки с «Хейга», которая склонилась над своим портативным компьютером, подключенным к бортовой информационной сети.
Он напрягся, готовясь к взрыву со стороны Меннинг, слывущей, по меньшей мере, колючкой, но не услышал даже хлопка крышки компьютера. Краем зрения Инглиш заметил, как Меннинг, не моргнув и глазом, выскользнула из комнаты, словно приказ незнакомца в мгновение ока обратил ее в обычную стюардессу.
После того как за ней закрылась дверь каюты Падовы, воцарилось тягостное молчание, достаточно долгое, чтобы Инглиш успел изменить свое мнение об этом штатском. Закупоренный в тесном пространстве эсминца со своими пятьюдесятью десантниками, все еще переживающими потерю на Вифезде троих товарищей, Инглиш был настолько озабочен отслеживанием в людях одной из разновидностей беспощадности, что проглядел наличие у незнакомца другой.
Люди Инглиша имели обыкновение взрываться наподобие петарды — со вспышками, треском и огнем. Капитан «Красной Лошади» научился распознавать готовую вырваться наружу энергию разрушения — в его людях этого добра хватало, но именно насилие и помогало им выжить в звездных мясорубках.
Но от этого человека исходила опасность совсем другого рода, опасность, которая не сигнализировала о своем присутствии ничем, кроме, может быть, именно полным отсутствием подобных сигналов. Их и не было заметно, по крайней мере ему, Тоби — он даже не обратил внимание на то, что Падова не смог заранее предупредить его. «Но я должен был понять»— упрекнул он себя. Иначе что мог делать штатский в рабочем кабинете Падовы во время подготовки к боевой операции?
Взглянув на этого «гражданского наблюдателя» повнимательней, Инглиш увидел то, чего не заметил ранее, не заметил, потому что не лекал. Непроницаемое лицо, которое, имейся на нем хотя бы след какого-нибудь чувства, можно было бы назвать даже красивым; ухоженная шевелюра, костюм с иголочки; фигура, слишком подтянутая для штатского и чересчур расслабленная для военного. И некоторые другие столь же необычные признаки: красный шелковый шнурок, замысловатым узором обвивший одно запястье; дорогой хронометр на другом; пояс, слишком широкий для того, чтобы просто поддерживать брюки; свободный покрой пиджака, призванный скрыть спрятанное оружие; выражение какого-то хищного веселья, затаившееся в глубине глаз.
Но все это не имело бы никакого значения, если вы не видели, как он обращается с Меннинг и Падовой. На подобных неразговорчивых парней, сохраняющих спокойствие в любых обстоятельствах, никогда не обращаешь внимания. И вспоминаешь о них лишь потом. Как тогда, на Ксеоне, когда Инглиш нашел нескольких своих парней, плывущих лицом вниз в мутной воде Багряной реки — парней из разряда тех, которые вслух задают вопросы, ответы на которые интересуют всех, но не у всех хватает ума держать их при себе.
Как раз в тот момент, когда все эти соображения промелькнули в голове Инглиша, и он от души чертыхнулся про себя, незнакомец заговорил.
— Начнем сначала, солдат. Мы хотим, чтобы вместо того антиквариата, которым вооружены сейчас, вы захватили некоторое количества Не-Теплового Оружия — НТО — во время своей вылазки на Бычий Глаз и испытали бы его на этой халианской ремонтной базе. Это отнюдь не простые полевые испытания, оружие должно поднять эффективность вашей «Красной Лошади» на тридцать процентов. А поскольку ваша численность, по сравнению, скажем, с той же 121 — й, в два раза меньше, и вы находитесь на этой жалкой жестянке, то вы должны благодарить нас, а не огрызаться.