Прощание с кумирами
Шрифт:
«Громадное большинство обличителей из нерабочего класса (а чтобы стать авангардом, надо привлечь другие классы) – трезвые политики и хладнокровные люди». Писательское видение и преувеличение: «громадное большинство» – изумляет, а неопределённая величина пугает… но это по-русски: то, не знаем что, … Да, чтобы стать «авангардом», надо именно привлечь другие классы» – это аксиома, но господин Ульянов не таков, чтобы упустить случай и не подчеркнуть своё знание истины, пригодное для революционного дела, а, подчеркнув, не внушить её кому-либо… А когда представляешь «трезвых политиков» и «хладнокровных деловых людей», которых «громадное большинство» –
«Они прекрасно знают, как небезопасно «жаловаться» даже на низшего чиновника, а не то что на всемогущее русское правительство». Справедливо… на многие годы, хотя сейчас (напоминаю: 2014 г.) не всегда трезвые политики и не хладнокровные деловые люди, а задурманенные демократической и социальной безыдейностью политики и возбуждённые хватательным рефлексом деловые люди.
«И они обратятся к нам с жалобой только тогда, когда увидят, что эта жалоба действительно способна оказать действие, что представляем из себя политическую силу». Какое «глубокое» тактическое понимание, но сколько в нём мечты и желаемого… дальше будет больше: «Чтобы стать таковой в глазах посторонних лиц, надо много и упорно работать над повышением нашей сознательности, инициативности и энергии; для этого недостаточно повесить ярлык «авангард» на теорию и практику авангарда». «Работать», но как?.. не имеет значения – главное слово здесь «надо». Превыше всего указать, что делать, а «как» – это за пределами законов и морали и мешает движению к цели.
Рассмотрим следующий абзац – продолжение и суть предыдущего, но состоящего из одного предложения, поэтому мои ремарки будут в скобках.
«Но если мы должны (кто определил, что вы должны?.. и нужен ли кому-то ваш «долг»?.. слово «должны» наиболее употребляемое у коммунистов-сталинцев и у их последователей… наверное, с тех пор, как мне стала понятна человеческая речь, слышу: «Ты должен»… до конца советской власти… её не стало, и во мне перестали нуждаться, кроме денег – налоги, коммунальные услуги, магазины) взять на себя организацию действительно всенародных обличений правительства, то в чём же выразится тогда классовый характер нашего движения? – спросит и спрашивает уже нас усердный не по разуму поклонник (изумительная выдумка с «поклонником», и зачем в данном случае классовое деление, когда, по-простецки, есть неразумные «усердные не по разуму», и «мы» сверхразумные) – да вот именно в том, что организуем эти всенародные обличения мы, социал-демократы (всё просто: «мы, социал-демократы», пытаясь возглавить пролетариат, и все «наши» дела несут в себе пролетарский характер… Во времена изучения истории КПСС меня мучил вопрос: каким образом пролетариат выбрал себе «ум, честь и совесть нашей эпохи»?.. Сейчас случайно найден ответ – пятёрка по предмету у меня была не совсем заслуженной): – в том, что освещение все поднимаемых агитацией вопросов будет даваться в неуклонно социал-демократическом духе (уже в те времена социал-демократия имела свой душок) без всяких потачек умышленным и неумышленным искажениям марксизма (во как!.. строго по линейке марксизма, ошибка не допускается – что-то не пахнет здесь демократией); – в том, что вести эту всестороннюю политическую агитацию будет партия, соединяющая в одно неразрывное целое и натиск на правительства от имени всего народа (это Великая Мечта – творить от имени «всего народа»… и какое ничтожное заблуждение: «весь народ» одинаков и запросто отдаёт своё право творить даже самой замечательной партии), и революционное воспитание пролетариата, наряду с охраной его политической самостоятельности (не знают, как жить, а пытаются воспитывать, не верят в самостоятельность, иначе зачем себя навязывать, но пытаются её охранять), и руководство экономической борьбой рабочего класса (самое главное – «руководство», да ещё чем-то там экономическим), утилизацию (в смысле – употребить с пользой) тех стихийных столкновение его с его эксплуататорами («его с его» – это сильно!.. Вот почему чем хуже, тем лучше – стихийные выступления легче возглавить… но не понимает ещё молодой политик-революционер, что стихийных «столкновений» не бывает – их кто-то «соорганизует» или в крайнем случае возбудит), которые поднимают и привлекают в наш лагерь (уже в то время о лагерях задумка) новые и новые слои пролетариата!»
Эффектная концовка для мечтателя – возглавил стихийное выступление и силой пролетариата, сам того не зная, привлечён в «лагерь» социал-демократии – таким простым способом создаётся круговая порука… диктатор приходит и предлагает свои услуги «руководить», что любая форма диктатуры, жёсткая или мягкая, либеральная или самодержавная… или «пролетариата» настолько цинична, что кажущаяся полезность не в состоянии перевесить её наглость.
И что-то знакомое из «застойных» времён поблёскивает в концовке впечатляющей фразы – приписка… липовое увеличение рядов революционеров.
Совершая ошибку – не творишь преступление, ошибку можно исправить… оправданная ошибка – всегда преступление.
Вероятно, не надо мечтать о том, что не может сбыться… и тогда не будет безысходности и раздвоения личности. Реальная мечта одухотворяет.
Путь к истине для всех один – познание… но каждый воспринимает истину по-своему, поэтому примитивно и вульгарно превращать борьбу в суть общественной жизни.
Найти истину – полдела… сотворить истину – венец делу, и для этого надо трудиться… Борьбу предпочитает тот, кто не хочет трудиться.
Тяжело читать «произведения» В.И. Ленина… читал ли кто «Что делать?» после выхода в печать в мае 1904 г.?.. Видится, что сейчас в 2014 году не стоит этого делать, даже ради исторического интереса – память уходит, а жизнь остаётся… прошлое неинтересно, если нам не нужно.
*
Ленин, «изучая» массы, находит в них силу и слабости… из чего пытается выработать способы управления – тактик разрабатывает стратегическую идею в развитии «масс»!
Браться не за своё дело – это всегда великое дело… корень зла в том, что он не очеловечивает «массы», хотя использует концепцию гуманизма, которая применима только к личностям.
В этом и трагедия самой личности Ленина и жестокость гуманизма в революционной практике… когда ради великой цели жизнь человека ничто.
Трагедийность Ленина не только в выборе цели, но и в её исполнении – стихийность «масс» не поддаётся управлению… и не выявляется направление стихийности, зависящее от множества невидимых и невнятных причин, которые не укладываются в «научные» схемы развития общества.
Трагедия Ленина в его далёкости от понимания русской души как явления действительности… он весь от «западного ума» в создании схемы жизни только на материализме, без какой-либо метафизики… но жизнь не во всём объяснима и не терпит схем.
Поэтому всякая «умная» схема жизни – есть заблуждение, ибо отвергает необъяснимое как несуществующее.
Научное познание не применимо к жизни… Система – планомерное уничтожение жизни… и трагедия для экспериментаторов и тем более подопытных.
Беда России, исходящая от Ленина, в том, что он придумал свою цель и был ей фанатически предан. Придумал, каким образом организовать революцию, но не осмыслил, как ею управлять – поэтому «у революции нет конца». Он жил по наполеоновскому принципу: «ввязаться в бой, а там посмотрим».
Но Наполеон знал 1-ю, 2-ю и 103-ю ситуацию и знал, как из неё выйти… он не знал одного – какая ситуация сложится.
Что знал Ленин?.. Он знал слова революционного учения Маркса, которое «полно и стройно», «всесильно потому, что верно», и видел в нём свой резон – быть всегда в действии, тогда каждый шаг приблизит к цели…
Но не обладал ни практическим опытом, ни стратегическим мышлением, и в тактике не видел дальше второго хода… хотя они бывали искромётными и увлекающими.
Из любой ситуации он выходил, как жук скарабей из навозной кучи… но тут же погружался в другую, более зловонную, это радовало его, самоуверенно считал такое погружение хорошим испытанием для революционеров.
Искусство тактики – это творческая стезя Ленина. В стратегии Ленин противоречив относительной самостоятельностью, но взгляд в будущее всегда фантазия, а воображение отсутствует.
В тактике он – сила, здесь не нужно ни воображение, ни фантазии – только голый расчёт и убедительный натиск (чего у Ленина было предостаточно)… и тактическое действие совершается.
Бог с ним, с Лениным, если бы он сам погружался в «испытания», но он тащил идущих с ним к цели… а затем всю страну, весь народ.