«Прощание славянки»
Шрифт:
Я подошел к окну. Пряма под моим окном у ворот гаража я увидел голубую крышу машины. Проснулся я не от выстрелов — кто-то подъехал на машине к гаражу и вышел из нее. Как выстрелы, бухнули две закрывавшиеся дверцы. Я поискал глазами того, кто приехал, и увидел ее. Она была в светлых джинсах и в белой маечке. Я поискал глазами того, с кем она приехала, и не нашел никого. В руках она держала большую сумку. Я догадался, что приехала она одна. Просто сумка лежала на соседнем сиденье. Поэтому и было два «выстрела».
Она сказала кому-то невидимому в гараже:
— Не ставьте машину. Я сейчас уеду. Только сумку положу.
И пошла по асфальтовой дорожке к дому, склонившись на один бок. Тяжелая, видно, была сумка. И важная — никому ее донести она не доверила.
Внизу из гаража вышел человек в синем комбинезоне и бейсбольной шапке с большим козырьком. Он поглядел ей вслед, покачал головой и захлопнул ворота гаража. Он опять посмотрел ей вслед (она уже поднималась на крыльцо), зачем-то стукнул от души ногой по колесу машины и, насвистывая, пошел за угол флигеля.
Я вернулся к столу. Который был час, я не знал. Но, очевидно, уже поздний. Она уже успела побывать у «Белосельских», вернуться, переодеться и уже съездить куда-то за сумкой. Времени уже было много. А за мной не приходили. Я подошел к двери, послушал коридор. Там было абсолютно тихо. Будто вымерло все.
Я вернулся к столу. На нем все было как ночью. И завтрака мне не принесли. Будто забыли про меня. А может, действительно забыли? Откуда мне знать, что могло произойти у «Белосельских». Может, там случилось такое, что им теперь вообще не до меня.
Я и не заметил, как машинально налил себе в фужер. Задумавшись, налил чуть-чуть. Если завтрака не принесли, если обо мне забыли… Я выпил и закусил лососем. Стало веселей…
Потом, когда я вспоминал всю эту авантюру, я не верил себе. Честное слово, не верил, что я на такое способен. Тут, конечно, сыграл свою роль и этот глоток (но небольшую роль), и то, что меня забыли, и больше всего она! Самое главное, конечно, она.
Расскажу по порядку. По разделениям, так сказать. «Делай-раз, делай-два». Я выглянул в окно. Двор был абсолютно пуст. Потом я узнал, что было время обеда. Я сначала удивился, что в этой частной тюрьме не догадались поставить на окна решетки, но потом вспомнил слова Юрика: «По гостям охрана стреляет без предупреждения» — и успокоился.
Через окно по узкому карнизу я дошел до водосточной трубы, по ней спустился к гаражу. Вокруг не было ни души. Я поискал на земле какую-нибудь железяку потяжелей, но не нашел. От крыльца я услышал ее голос, а в кармане обнаружил свой ригельный ключ. И опять успокоился.
На мое счастье задняя дверь была открыта. Да и зачем в своем частном владении их закрывать? Где стреляют без предупреждения. Я нырнул под сиденье, скрючился и затих. Я слышал, как стучат ее каблучки по асфальту. Почему-то я знал, нет, я был просто уверен, что она не подведет. Ведь она королева!
Она села за руль и бросила рядом с собой сумочку. Маленькую черную сумочку. Я лежал, скрючившись, за ее сиденьем и видел.
Машина завелась сразу, бесшумно, еще не успела остыть. Задом она отъехала от гаража, развернулась. Тут наступил мой черед. Я сел за ее спиной и приставил ригельный ключ в выемку между скулой и шеей. Я чувствовал, как она вздрогнула. Я боялся, что она заорет. Но она молчала. Только искала меня глазами в зеркале заднего вида. И остановила машину.
Я сказал:
— Люда, не делай глупостей.
Она сглотнула. Я чувствовал ключом, как она сглотнула.
— А разве я похожа на человека, который делает глупости?
— Вперед, Людочка. Только вперед.
Она поморщилась.
— От тебя пахнет как от кота. Вонючей рыбой.
— Вперед, Людочка, — умолял я ее.
— Не горячись, советник, — сказала она. — И не дави так ножом. Мне больно.
Мы поехали к воротам.
— Извини, — я хотел убрать ключ, но чуть надавил специально. — Будет еще больней, если сделаешь глупость.
Она прибавила газу.
— Убери нож. Я и так тебя вывезу.
Но я ей не поверил.
— Потерпи чуть-чуть… Еще чуть-чуть.
Мы подлетели к воротам, она тормознула. Ворота не открывались. Она нажала на сигнал и крикнула в окно:
— Скорей! Я опаздываю!
Дожевывая на ходу что-то, выскочил из будки камуфляжный охранник, помогал расходиться воротам. Электромотору помогал.
— Отлично, — сказала она ему. — Бай-бай.
И охранник расцвел. И он понимал, что перед ним королева.
— Ну,вот, а ты боялась,— это она сказала мне, когда мы выехали.
Она затормозила только у выезда на проспект.
— Убери нож, советник. Больно же…
Я и не заметил, что так и держал ригельный ключ у ее горла, у синей жилочки под скулой. Я убрал ключ, а на горле осталась розовая вмятина. Она потерла себе шею.
— Ты бандит, а не советник. Такой же, как он, бандит. И советник у него с ножом!
— Это не нож, — оправдывался я. — Это ключ от моей квартиры.
— Ну да? — не поверила она. — Покажи.
Я вложил в ее протянутую руку ключ. Она повертела его в руках.
— Ты не советник, а аферист… Кстати, ты действительно ничего не знал про бумаги в стульях?
— Как тебе сказать…
— Так и скажи.
— Что они там, конечно, не знал. Но что они должны быть — чувствовал.
— Слушай, — сказала она. — Садись рядом со мной. А то так неудобно разговаривать.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Большое тебе спасибо. Дальше я сам. Я очень опаздываю.