Прощай, моя красотка
Шрифт:
Его вонь была запахом первобытного человека, а не липкой грязи городов.
– Эй, - сказал он.
– Пошли скорее! Пошли! Я вернулся в кабинет и поманил его пальцем. Он пошел за мной, производя столько же шума, сколько муха, ползая по стене. Я сел за стол и профессионально скрипнул вращающимся креслом. Индейцу я указал на стул - Пошли куда?
– спросил я.
– Эй! Я Второй Посев. Я голливудский индеец.
– Присаживайтесь, мистер Посев.
Он фыркнул, и его ноздри расширились. Их ширины хватило бы для мышиной норки.
– Называть Второй Посев. Нет называть мистер Посев.
– Чем могу быть полезен?
Он
– Он говорит, пошли скорее. Великий белый отец говорит, пошли скорее. Он говорит, я везти тебя на огненная колесница. Он говорит...
– Да. Вырезки английского из свинского латинского, - сказал я.
– Но я не школьная учительница...
– Чокнутый, - сказал индеец.
Мы некоторое время ухмылялись друг другу. Он делал это лучше меня. Затем он с полным отвращением снял шляпу и перевернул ее. Засунув палец за внутреннюю ленту шляпы, он отвернул ее, отцепил от нее прикрепленный скрепкой пакетик и швырнул его на стол.
Я развернул оберточную бумагу и нашел внутри карточку. Я с ней был уже хорошо знаком. Три, точно таких же, были в мундштуках папирос. Я поиграл трубкой, затем уставился на индейца и попытался поиграть с ним взглядом. Он, казалось, нервничал не больше - О'кей, что ему надо?
– Он хочет, ты быстро приехать. Пошли сейчас. Пошли в огненная колесница.
– Чокнутый, - сказал я.
Индейцу это понравилось. Он осторожно закрыл рот, торжественно моргнул и почти улыбнулся.
– Это будет стоить ему сто зелененьких в качестве первого взноса, добавил я, стараясь выглядеть так, как будто речь шла о десяти центах.
– Эй?
– во взгляде снова подозрение.
– Сто долларов, - сказал я.
– Блестящих монет или зелененьких в количестве одной сотни. Мне нет денег - я нет ехать. Дошло?
Я начал считать до ста по пальцам обеих рук.
– Эй. Большой счет, - ухмыльнулся индеец. Он повозился со шляпой и бросил мне другой пакетик из оберточной бумаги. Я взял его и развернул. В нем была совершенно новенькая стодолларовая купюра. Индеец снова водрузил шляпу на голову, не утруждая себя з - С психологией все в порядке, проговорил я наконец.
– Парень так умен, что я его побаиваюсь.
– Не всегда, - заметил индеец.
Я открыл стол и достал свой "Кольт 38 Автоматик" модификации "Супер Мэтч". Я не носил его к миссис Льюин Локридж Грэйл. Я снял пиджак, надел кожаную кобуру, засунул в нее пистолет, подтянул нижнюю лямку и снова надел пиджак.
Индеец смотрел на меня так, как будто я чесал шею.
– Есть машина, - сказал он.
– Большая.
– Мне больше не нравятся большие машины, - сказал я.
– Есть моя собственная машина.
– Ты ехать моя машина, - угрожающе произнес индеец.
– Я ехать твоя машина, - согласился я.
Я закрыл стол, затем кабинет, выключил звонок и вышел, оставив дверь в приемную, как всегда, открытой.
Мы прошли по коридору к лифту. От индейца воняло. Даже лифтер это заметил.
Глава 21
Машина - темно-синий семиместный "паккард" последней модели, сделанный на заказ, - была припаркована недалеко от пожарного поста. За рулем сидел шофер, по виду иностранец, с кислым выражением на неподвижном, словно деревянном, лице. Мое внимание при Индеец сел возле шофера, и машина рванула к центру квартала. Полицейский на противоположной стороне улицы выкрикнул слабым голосом что-то, похожее на "Эй!", но вдруг нагнулся, чтобы завязать шнурки.
Мы свернули на запад, выехали на Сансет и быстро, бесшумно заскользили по ней. Индеец сидел без движения. Его запах случайным дымком приплыл ко мне и витал рядом всю дорогу. Водитель, казалось, дремал, взявшись за руль, но он с такой скоростью обгоня Мы проехали пару миль по Стрип, мимо антикварных лавок с именами кинозвезд на них, мимо окон с кружевами и древней посудой, мимо сияющих вывесками ночных клубов со знаменитыми поварами и не менее знаменитыми игорными комнатами, мимо красивых модернис За широким гладким поворотом на верхнюю дорогу, ведущую в Беверли Хиллз, чуть южнее заискрились огни всех цветов радуги и необычайной чистоты предвестники приближающегося вечера. Еще были видны особняки на северных холмах, которые оставались позади Мимо нас вдалеке промелькнуло тесное скопление многоэтажных домов, а вскоре поодаль от дороги потянулась бесконечная цепочка освещенных особняков. Мы, круто нырнув вниз, обогнули поле для игры в гольф и такую же по размерам тренировочную Площадку, вз Вдруг сквозь вонючий запах индейца в салон "паккарда" пробилась пыль с ближайшей поляны и напомнила мне о ночной трагедии под безлунным небом. Беспорядочно разбросанные, отштукатуренные дома прилепились к холму, как баррикады. Мы въехали в Стиллвуд Х Затем дорога резко повернула на 180 градусов, шины издали звук наждака по металлу, мотор загудел сильнее, и машина устремилась вверх мимо зарослей дикой герани.
Дорога уперлась в дом, стоящий одиноко, как маяк, и высоко, как орлиное гнездо. Угловатый дом из бетона и стеклянного кирпича, какой-то сырой и модернистский, но вместе с тем далеко не уродливый. Отличное место для психиатрической лечебницы! Никто бы Машина остановилась у дома, и я увидел черную дверь, врезанную в тяжелую стену. Индеец, бормоча что-то, вылез из машины и открыл заднюю дверцу. Шофер раскурил сигарету с помощью электрической зажигалки, и резкий неприятный запах табака заполнил машин Мы подошли к черной двери. Она медленно и, как мне показалось, угрожающе открылась сама. За дверью начинался узкий коридор, ведущий вглубь дома. Сквозь стеклянные стены проникал уличный свет.
Индеец буркнул:
– Эй, входи.
– После вас, мистер Посев.
Он зло посмотрел на меня и вошел первым. Дверь закрылась следом за нами так же тихо и таинственно, как и открылась. В конце коридора мы втиснулись в маленький лифт, индеец закрыл дверь и нажал кнопку. Поднимались мягко, без звука. Вонь индейца в моем Лифт остановился. Дверь открылась, и я вошел в светлую круглую комнату, расположенную, как я понял, в башне.
Почти со всех сторон были окна. Вдали блестел океан. Темнота уже наползала на холмы. Там же, где не было окон, были стены, обитые панелями, а на полу ковры с нежными цветами Персии, резной же стол, казалось, был украден из древней церкви.
За столом сидела женщина и улыбалась мне сухой улыбкой, которая, казалось, сразу превратится в порошок, если ее коснуться.
У женщины были гладкие прилизанные волосы и темное худое азиатское лицо. В ее ушах висели тяжелые цветные камни, а на пальцах поблескивали массивные кольца. Возможно, там действительно были и лунный камень, и изумруд в серебряной оправе, который впол - А, мистер Марлоу. Хорошо, что вы приехали. Амтор будет очень доволен.
Я положил стодолларовую купюру на стол и оглянулся. Индеец уехал на лифте.