Прощай, моя красотка
Шрифт:
– Давай, напевай. Какой умница. Ничего у тебя не выйдет.
– Мне понравился Лось, – сказал я. Интерес замерцал в ее глазах.
– Ты знал его?
– Я был с ним вчера, когда он пришил негра на Сентрал.
Она открыла рот и расхохоталась так, что, казалось, у нее оторвется голова, при этом издавая немного больше звуков, чем поджариваемый хлеб. Слезы потекли по ее лицу.
– Большой сильный парень, – сказал я. – Очень хотел видеть Велму. Она прикрыла глаза.
– А я думала, Велму ищут ее
– Они ищут. Но вы сказали, она умерла. Где она умерла?
– Долларт, Техас. Простудилась.
– Вы были там?
– Какого черта? Нет, конечно. Я просто слышала.
– О, а кто сказал вам, миссис Флориан?
– Один плясун. Я не помню точно его имени. Может быть, хороший крепкий напиток и помог бы припомнить. Я чувствую себя Долиной смерти.
«А выглядишь, как дохлый осел,» – подумал я, но не произнес вслух. – Еще одна проблемка, – сказал я, – и я сбегаю за джином. Я просмотрел документы на ваш дом, не знаю почему.
Она лежала под одеялом не двигаясь, как деревянная. Даже ее веки заморозились в полуприкрытом состоянии. Дыхание прекратилось.
– Слишком большая сумма по доверительному акту, – продолжал я, – учитывая низкую стоимость всего, что здесь есть. Держателем акта является Линдсей Мэрриот.
Она моргнула, но даже пальцем не шевельнула, только смотрела.
– Я работала на него, – наконец сказала она, – служанкой в его семье. Он так добр, что и немного обо мне заботится.
Я вынул незажженную сигарету изо рта, бесцельно посмотрел на нее и воткнул обратно.
– Вчера, после обеда, спустя несколько часов после нашей встречи, мистер Мэрриот позвонил мне и предложил работу.
– Какую работу? – почти крикнула она. Я пожал плечами.
– Не могу вам сказать, что было конфиденциально. Я встретился с ним этой ночью.
– А ты не глуп, сукин сын, – сказала она и спрятала руку под одеяло.
Я смотрел на нее и ничего не говорил.
– Полицейский – умница, – ухмыльнулась она. Я провел по косяку двери рукой вниз и вверх. Он был скользким от грязи. Мне тут же захотелось принять ванну.
– Ну что же, это все, – гладко сказал я. – Меня интересовал этот звонок, как вовремя он раздался. Может быть, это и совпадение, но, кажется, это что-то значит.
– Полицейский – умница, – равнодушно произнесла она, – Не похож на настоящего полицейского. Дешевый обманщик.
– Ну, ладно, – сказал я, – до свидания, миссис Флориан. Кстати, не думаю, что вы получите завтра заказное письмо.
Она откинула одеяло в сторону, села рывком с горящими глазами. Что-то блеснуло в ее руке. Маленький револьвер: «Банкир Спешиал». Он был старым и потертым, но выглядел по деловому.
– Расскажи, – зарычала она. – Быстро.
Я смотрел на пистолет. Рука, держащая его, начала трястись, но глаза горели по-прежнему. Слюна пузырилась в уголках губ.
– Мы можем работать вместе, – сказал я. Пистолет и челюсть упали одновременно. Я был в нескольких дюймах от двери и, пока пистолет опускался, успел выскользнуть наружу.
– Обдумайте это, – крикнул я из-за двери. Ни звука в ответ.
Я быстро прошел через коридор и гостиную и вышел из дома. Спина чувствовала себя неуютно, пока я шел по тротуару. Мышцы подергивались. Ничего не случилось. Я пошел по улице, сел в машину и уехал.
Последний день марта, а так жарко, как летом. Я снял плащ. Перед полицейским подразделением 77-й улицы два патрульных сердито взирали на помятое крыло своей машины. Я зашел в здание и увидел за перегородкой парня в форме лейтенанта, проглядывавшего список задержанных. Я спросил у него, у себя ли Налти. Он сказал, что, похоже, у себя, спросив, кто я ему.
– Друг, – ответил я.
– О'кей, поднимитесь выше, – разрешил он. Я поднялся по знакомой обшарпанной лестнице, прошел по коридору и постучал в дверь. В ответ раздался окрик, и я вошел.
Налти ковырялся в зубах, сидя вразвалку на своем стуле, а ноги положив на другой, свободный стул. Он смотрел на большой палец левой руки, держа его перед глазами на расстоянии фута. Мне казалось, что палец в полном порядке, но Налти смотрел на него так мрачно, как будто пальцу уже не выжить.
Он опустил руку, сбросил ноги на пол и уставился вместо пальца на меня. На нем был темно-серый костюм, отрезанный кусок сигары ждал на столе, когда же Налти разберется со своими зубами.
Я отвернул накидку на стуле, сел и воткнул себе в рот сигарету.
– Ты, – сказал Налти и осмотрел зубочистку, чтобы выяснить достаточно ли она обгрызена.
– Успехи?
– Мэллой? Я им больше не занимаюсь.
– А кто занимается?
– Никто. Зачем? Мы сообщили о том по телетайпу, а газеты сообщат читателям. Да он уже давно в Мексике.
– Ясно. Все, что он сделал, – сказал я, – это убил негра. Думаю, это всего лишь мелкое хулиганство.
– А ты все еще интересуешься. Я думал, ты работаешь, – его бледные глаза скользнули по мне.
– У меня этой ночью была работа, но я ее еще не закончил. У тебя еще осталось фото Пьеро?
Он порылся и достал фотографию из-под регистрационной книги. Девушка с фото по-прежнему была хороша. Я смотрел на ее лицо.
– Вообще-то, это карточка моя, – сказал я. – Если ее не надо подшивать в дело, я хотел бы ее забрать.
– Надо было бы, – сказал Налти. – Я забыл об этом. О'кей, возьми себе, я уже сдал это дело.
Я положил фото в нагрудный карман и встал.
– Ну что же, думаю, это все, – сказал я с наигранной беззаботностью.