Прощай, предатель
Шрифт:
…Что ж, при нашей профессии изредка расслабиться – святое дело. Надо будет завтра закадрить официанточку Катю… Очень уж она мне в нутро запала. Почему – сам не понимаю…
Неожиданно я внутренне подобрался, даже напрягся. Как это сказал Ваня – «чуть-чуть не сбила меня своей машиной…»? С чего бы это меня задела его фраза? Не зря ведь задела… Так, для начала надо все обмозговать. «Чуть-чуть не сбила меня своей машиной»… По опыту гаишников и водителей, женщина за рулем – источник повышенной опасности.
Я просидел в кресле еще с полчаса, просчитывая варианты, и улегся спать. Подъем-то завтра часов в шесть, не позже…
– Вон тот подъезд, на всякий случай запомни…
– И стоило сюда тащиться в такую рань?
– Стоило, Ваня… Вот – полюбуйся.
Дверь подъезда хлопнула, и во дворе появилась глыбообразная дама-секьюрити Гордеева. Она была одета точно так же, как и вчера: темный шелковый брючный костюм свободного покроя, белая блузка, черные туфли на низком широком каблуке, никаких украшений. Волосы на сей раз были коротко подстрижены – когда только успела… Выйдя из подъезда, она внимательно огляделась, но нас с Иваном засечь не могла, так как мы расположились на лестничном пролете между вторым и третьим этажами соседнего дома и просматривали весь двор из окна. Я все же невольно отстранился, когда она повела глазами в нашу сторону.
– Идет к гаражу… Запоминай все, Иван, и не переспрашивай.
– Роскошная тачка. – Ваня выделял в наблюдаемой картине то, что занимало его больше всего. – Неплохо ей, однако, платят…
– Номер запоминай.
– Все в норме, Антон. Лихо стартовала!
Иномарка двинулась быстро, через несколько секунд она скрылась в арке, ведущей на основную магистраль.
– Какой новый русский не любит быстрой езды… – риторически произнес я. – Пошли, пока нас здесь не приметили…
Однако народу в столь ранний час на улице практически не было – так, пара человек прогуливала собачек.
– Решился? – спросил Иван, когда мы вернулись в свою «девятку», припаркованную по старинному правилу за два квартала.
– Решился, Ваня…
– С этим пугалом огородным свяжешься? Смотри, пойдешь по ее шерсть…
– Придется пойти… – Я не торопился заводить машину. – Вот что, Иван… – Я в упор посмотрел на него и выдержал паузу. – Если мы выберемся из этой передряги живыми и здоровыми, то только благодаря мне… Понял? А если еще и с обещанными бабками, то вообще, считай, фавориты Господа Бога… Поэтому давай без мелкого подъ…ба. Лучше помалкивай, ладно? Очень прошу тебя. И выполняй все, что я тебе скажу.
Я не ждал возражений. Что тут возразишь? Я ведущий – Ваня ведомый… Он промолчал.
Пока мы отсутствовали, Леля-Оля успела проснуться и приготовить завтрак. Она вообще бойко хозяйничала, когда мы вернулись. Довольно милая девочка, хоть и с блядскими наклонностями. Так вот с первым встречным и на всю ночь… Впрочем – чего это я моралистом заделался… От зависти, наверное. К тому же Иван – парень симпатичный, статный, с ним любая девчонка за честь почтет. Поэтому в ресторан я сегодня отправлюсь без него. А он с Лелей-Олей пусть здесь… расслабляется.
– Катя, вы знаете, сегодня вечером я отправляюсь в пасть к чудовищу…
– Могу только пожелать вам удачи… Делайте, пожалуйста, заказ.
– Я вам говорю, что в пасть к чудовищу иду, а вы заказ…
– Меня ждут клиенты. Извините, пожалуйста…
Я заказал уже привычный моему желудку шашлычок «Всего по чуть-чуть», а к нему наугад, не консультируясь с Екатериной Третьей, салат «Неурожай Дона Педро» (вчера «Урожай», сегодня «Неурожай», все как в жизни), нечто под названием «Рыбка для Данилы-мастера» и сто пятьдесят коньячку. «Неурожай» касался овощей – их в салате не было, только разнообразная зелень и прекрасный, свежий кобийский сыр, а «Рыбка для Данилы» прошла бы «на ура» и за царским столом… Нет, что ни говори – хороший ресторанчик!
– Катя, у вас есть книга отзывов и благодарностей?
– Нет. – Екатерина Третья выписывала счет и отвечала, не поднимая глаз от своего блокнота.
– Где же мне тогда записать свои восторженные чувства?
– Дома в дневнике.
Неприступная крепость… Ладно, будем действовать в лоб, иного пути не вижу.
– Вы решительно не хотите знакомиться со мной, Катя? Хорошо, я сейчас уйду.
– Извините, я на работе. А шеф не поощряет заигрывания с клиентами. Заметит – уволит.
– А… понимаю. – Я ловил каждое движение ее рук. – Запишите мне на счете ваш телефон, и я не буду больше вредить вашей карьере.
Катя поколебалась мгновение, потом коротко взглянула мне в глаза и быстро дописала семь цифр под уже подбитой суммой.
Женщины… Женщины… Женщины. Сколько ни повторяй – суть не изменится. А до сути – не доберешься. Как-то по молодости, еще будучи студентом МАИ, я был остановлен небольшой группкой цыганок. В тот день выдали стипендию, мы ее, как положено, отметили, и я был предрасположен ко всему живому и потому любезно откликнулся на их просьбу о посильном спонсировании. Денег у меня оставалось не много, но я не поскупился, одарив понемножку каждую. В благодарность (а может, с тайной надеждой завладеть оставшейся мелочью) одна из цыганок взялась мне погадать. Разумеется, с помощью «говорящих» линий моей ладони.
– Жизнь тебя ждет долгая… И женщины тебя будут любить, а ты, смотри, не обижай их! Все горе твое и все счастье от женщины зависит. Поэтому люби их, но остерегайся. Женщина тебя и спасти может, и погубить!
Такое вот цыганское пророчество. Тогда меня просто повеселил сам процесс – не верил я в эти цыганские бормотания, да и неконкретные они были какие-то. Сейчас– то я смотрю на это по-иному…
Ущербная женщина… Именно так можно охарактеризовать Елену Николаевну Гордееву. Только ущербная женщина может иметь такой неприятный, леденящий, прямо сковывающий взгляд. Ущербных женщин следует опасаться. Невостребованная сексуальная энергия способна превратить ее в подлинное чудовище. Она становится способной на самые неожиданные и страшные поступки. По совести сказать, на душе у меня было невесело от перспективы близкого знакомства… Однако я должен «разомкнуть» ее, тогда у меня появится реальный шанс выполнить задание… Жить хочется, скажу я вам, очень сильно… А когда хочется жить, как-то на всякие мелочи, даже не очень хорошо пахнущие, внимания уже не обращаешь.
Гадкий циник, скажете вы и будете абсолютно правы. Циник… Поганец среднего возраста, не лишенный обаяния и интеллекта. Это я. А вы, конечно же, нет… Какая у вас в детстве была любимая сказка? Правильно – «Огниво». Андерсена Ганса Христиановича, доброго носатого дяденьки. Ну-ка, припомните эту историю. Возвращается с войны солдат – там он, понятное дело, не на флейте играл. Раз-два, левой… Молодой, красивый (помните иллюстрации Виктора Чижикова?). А навстречу ему – кто? Правильно – мерзкая старая ведьма. Ну, выражаясь новорусским языком – побазарил солдат с ведьмой и полез в дупло. Ведьма его попросила. С выгодой для обеих сторон. Ну далее вы помните: вытаскивает ведьма солдата из дупла, отдает ей солдат обещанное огниво, а себе берет… Как было сказано у Г.-Х., – и карманы его, и сапоги, и ранец, и фуражка были набиты золотом. Но был солдат по молодости любопытен.