Проще убить, чем…
Шрифт:
Я уже был у самой двери, когда он бросил мне в спину:
– Что, молодой и верящий в перспективу Родион? Пытаешься заработать у Наума очки? Ну-ну…
Остаток дня я провел в некотором смятении. Как я и полагал, Тимур вовсе не обрадовался, когда я его не поддержал. Хотя, с другой стороны, никакой общей линии поведения мы с ним не вырабатывали. Видимо, ему мое согласие с ним казалось само собой разумеющимся. Поэтому мне в ближайшее время лучше вести себя с ним осторожнее и деликатнее. Но, как ни странно, мысли о том, что я могу попасть в опалу к Тимуру, не так уж меня и занимали. Вместо этого я вновь и вновь
Наконец, день кончился, и настало время сказать «до свидания» Генриетте.
К моему удивлению, первым человеком, которого я увидел, выйдя из здания, была Нина. Мне это показалось странным, но потом я решил, что, видимо, она ждет отца или кого-то из его свиты. Но я удивился еще больше, когда она прямиком направилась ко мне.
– Аккордик! А я уже вас заждалась, – сказала она просто, как будто мы договаривались о свидании.
Мне еще в этот день разве что и не хватало, как попасть на заметку ее охранников. Не такой же я был дурак, чтобы подумать, что дитя Олигарха вот так одна в центре Москвы шляется среди простых смердов.
Она, видимо, что-то прочла на моем лице и чуть скривилась.
– Да не бойтесь вы. Я не кусаюсь.
Нина решительно взяла меня под руку.
– Родион! Если вы не очень заняты, может, прогуляемся? – сказала она, и меня удивили прозвучавшие в ее голосе просительные нотки.
Я не знал, что делать. Никуда я, в принципе, не торопился и в любой другой ситуации с удовольствием прогулялся бы с хорошенькой девушкой. И напросился бы затем стеречь ее сон. Но в данном случае…
Нина видела, что я колеблюсь. В ее глазах появилась смесь обиды и презрения.
– Хотя… Если вы торопитесь… – протянула она.
Я понял, что выгляжу глупо.
– Да что вы, Нина. Я буду рад составить вам компанию. Просто я на самом деле немного занят и прикидывал, сколько могу выкроить времени, не рискуя тем, что ваш папа уволит меня с работы, – соврал я.
Девушка явно обрадовалась.
– Тогда пойдемте. Я отпущу вас сразу же, как только скажете, что вам надо идти.
Мы бездумно и молча пошли. Практически сразу я заметил, как из припаркованной «тойоты» вылезли два крепеньких мальчугана и увязались за нами. Я выжидал какое-то время, желая исключить совпадения, но они решительно и практически не скрываясь шли за нами.
– Нина! Вы кого-то еще пригласили на прогулку? – спросил я.
Она недоуменно на меня посмотрела.
– Просто за нами следуют два мускулистых джентльмена, – объяснился я, – и мне надо знать, не идут ли они за вами с целью, скажем, похитить. Я ужасно не люблю, когда меня бьют по голове или в меня тем паче стреляют.
Нина в полголовы обернулась и засмеялась.
– Успокойтесь, трусишка. Вашему здоровью ничего не грозит. Это же Чук и Гек.
Она приветственно помахала им рукой.
«Что-то многовато Гайдара на мою голову, – подумал я. – В офисе Тимур и его команда. Тут Чук и Гек». – Но заинтересованно спросил: – А их родители, что, были поклонниками творчества покойного героя гражданской
Нина снова засмеялась.
– Да нет. Во-первых, имена у них другие, хотя они и братья, во-вторых, это им подходит. А в-третьих, это пошло от начальника охраны, который, как-то разоряясь по поводу их опоздания, разорался на всю контору: «Где же эти чертовы Чук и Гек?» Так и повелось.
Какое-то время мы шли молча. Пауза начала затягиваться, и я полушутливо спросил:
– Смею ли я узнать, куда мы идем, госпожа?
Лицо Нины приняло сердитое выражение.
– Я догадываюсь, что вы думаете. Взбалмошная дочка большого папы. Любой каприз выполняется на месте, а мальчики становятся по стойке «смирно» и бегут за мной по легкому мановению руки.
– Манию руки, – непонятно сказал я, а она удивленно на меня посмотрела. Пришлось объяснять.
– Я, Ниночка, как-то застрял в пробке и от скуки стал разгадывать кроссворд. Все вроде сходилось, кроме одного слова, определяемого как «движение руки». Я и так крутил, и сяк, но не угадал. А ответ оказался – «мание». Полез в словарь. Действительно, есть такой термин, устаревший, но идентичный мановению. Так что я подчинился, и не без удовольствия, не мановению, а манию вашей руки. Между прочим, в сочетании слов «мание руки» есть какая-то магия.
Нина улыбнулась.
– А вы, оказывается, эрудит. Тогда, наверно, вашей эрудиции хватит, чтобы понять, что в моей жизни все не совсем так, как кажется. Я вовсе не балованная девчонка из «золотой молодежи». Мне больше подходит образ будущей старой девы, двадцать четыре часа в сутки живущей под микроскопом и ограниченной в возможностях простого общения с людьми. И мне самой приходится цепляться к молодым людям, потому что надежда, что у них хватит храбрости сделать это самим, мала.
– Думаю, что участь старой девы вам не грозит, – искренне прокомментировал я.
Она невесело засмеялась.
– А вообще, Родион, давайте сменим тему. Покажите мне Москву.
Я недоуменно посмотрел.
– Вы не видели Москву?
Нина усмехнулась.
– Я коренная москвичка и родилась в Марьиной роще. Мы ведь с отцом не всегда были такими, как сейчас. Он работал инженером, а я ходила до тринадцати лет в обычную московскую школу. – Она вдруг скакнула на другое. – Вы, кстати, Родион, наверно, наивно думаете, что ваш сегодняшний проект заинтересовал папу, потому что вы такой умный? Не надо обижаться на мои слова, но я сильно сомневаюсь. Не буду трогать больное место мужчин, их ум, но в данном случае вы просто случайно потрафили его самолюбию. Он ведь окончил МАДИ, автодорожный, и построить супердорогу – это мечта его детства. Отец хочет доказать самому себе, что не зря получил диплом. Видите, как странно ложатся карты…
Нина вернулась к монологу о себе.
– А я между тем росла обычным ребенком, пока неожиданно все не изменилось. И отец отправил меня в Англию, где я училась и пробовала себя в разных качествах. Но так и не прилепилась ни к какому делу. В одном только уверена, бизнес – занятие не для меня. А Москву я видела только наездами, из окна машины. И больше помню ее такой, какой она была в начале девяностых. Грязной и серой. Так что побудьте, Родик, для разнообразия моим чичероне.
Какое-то время мы шлялись по центру. Нина с удовольствием заходила во все подряд магазины и приценивалась. Она только удивлялась дороговизне и рассказывала, что и почем можно купить за такие же цены в Европе. А потом в очередной раз ошарашила меня просьбой.