Прошлое отбрасывает тени
Шрифт:
Вот и сегодня мы должны были собраться в кафешке в центре Чикаго. На автобусе, если учесть пробки, туда ехать не менее часа, хотя без них успела бы за двадцать минут.
Я вставила в уши наушники и выбрала среди кучи композиций свою любимую. Включила на полную громкость и только после этого вышла на улицу из лобби дома.
Меня тут же окутали прохлада и воздух, напитанный автомобильными выхлопами. За шесть лет я не привыкла к этому, ведь переехала из небольшого городка, в котором даже не имелось своего колледжа. Потому, оказавшись на улице, закашлялась.
Через пять минут я уже находилась на остановке в ожидании автобуса. Успела даже замерзнуть и подумывала о том, чтобы тормознуть такси. Да только стоимость поездки не соразмерна с расстоянием. Люди подле также нетерпеливо высматривали нужный транспорт. Казалось, ветер лишь усиливался, а температура снижалась, из-за чего у меня зуб на зуб не попадал. Я обнимала себя руками, стараясь согреться. Даже начала слегка пританцовывать на месте под музыку, чем вызывала недоумение на лицах окружающих, но меня это мало заботило.
Когда автобус прибыл, я забралась в самый конец салона, плюхнулась на жесткое сиденье и уставилась в окно. Ритмичная музыка в ушах создавала атмосферу фильма, словно я главная героиня, обдумывающая бытие. Такие моменты помогали мне сконцентрироваться на сюжетах книг, которые позже смогу написать. Даже сейчас я вполне ясно представила, как продолжить тот застопорившийся момент, из-за которого изначально вышла из себя. Стоит напоминать себе, что иногда надо выбираться на улицу.
Я неотрывно наблюдала за пролетающими мимо зданиями, похожими друг на друга как две капли воды. Вскоре мы пересекли реку, и автобус оказался в центре города, который крайне отличался от района, где я проживала последние годы. Вокруг располагались многопрофильные высотки, некоторые из них, казалось, сливались с небом из-за бесчисленного количества окон. В этой части Чикаго также наблюдалась редкая растительность – преимущественного в скверах и близлежащих небольших парках. Конечно, листьев на деревьях все еще не было, зато клумбы цвели как в последний раз, полностью усыпанные мелкими цветами различных оттенков. От них исходил легкий аромат, когда проходишь рядом, но он смешивался со смогом, поглотившим город.
Оказавшись на улице, я отметила, что в этом районе, несмотря на близкое соседство с водоемами, куда теплее. Даже расстегнула куртку, в этот раз не пожалев о выборе верхней одежды. Небо распогоживалось, и лучи солнца падали на асфальт.
Некоторые постройки в центре поражали своей красотой. Например, здание Карбайд и Карбон, где находился отель. Черное строение, вершина которого будто бы выполнена из чистейшего золота. Оно выделялось на фоне зеркальных небоскребов и казалось одновременно ослепляюще-прекрасным и мрачным, как замок графа Дракулы.
С другой стороны улицы находилось высокое сооружение в готическом стиле, восхищающее каждый раз, когда я бросала на него взгляд. Казалось бы, что удивительного? Но когда привыкаешь видеть одинаковые высотки, что-то новое заставляет тебя смотреть широко раскрыв рот.
Я взглянула на верхушку соседствующего здания, Ригли-Билдинг, на вершине башни которого находились часы, и отметила, что еще чуть-чуть – и опоздаю на встречу. Это несвойственно мне – я чересчур пунктуальна, в то время как Хоуп часто задерживалась. Не хотелось бы изменять традиции.
Если бы я чаще выбиралась из дома, давно перестала бы реагировать на центр подобным образом. Но мои вылазки настолько редки, что каждый раз словно первый. И я, наравне с туристами, глупо глазела на местные достопримечательности, не веря, что теперь это место – мой дом.
Вздохнув, я направилась в сторону кафе. Приходилось сверяться с навигатором, чтобы не заблудиться, и уже совсем скоро я оказалась внутри, где вежливый официант проводил меня за столик. Поблагодарив молодого человека с карими глазами, я уткнулась в меню. Есть особо не хотелось, потому выбрала предпочитаемый мною кофе и десерт. Оставалось дождаться подругу. Я даже позвонила ей, и та сообщила, что будет через пять минут.
Когда Хоуп вошла в кафе, сразу же увидела меня, сидящую за столиком в самом углу у панорамного окна. Она помахала рукой и двинулась в мою сторону, развязывая на ходу пояс бежевого пальто. Я встала и сгребла подругу в объятия. Ее холодный нос уткнулся мне в яремную ямку. Я же уложила свой подбородок ей на макушку, закрыв глаза.
Надо же, я успела позабыть, как сильно люблю обниматься.
В последнее время Хоуп перестала выпрямлять волосы, и она снова лежали на плечах кудрявой, но уложенной копной.
Подруга отстранилась от меня и подмигнула. После сняла пальто и повесила его спинку стула, куда и опустилась. Я вернулась на место, оказавшись напротив девушки.
Мы сделали заказ. Хоуп, как обычно, явилась голодной, потому выбрала комплексный ланч, я же взяла то, что и намеревалась. Первым делом нам принесли напитки: мне – кофе; Хоуп – чай каркаде. Она скривилась, когда сделала глоток, осознав, что тот кисловатый.
– Итак, рассказывай, – попросила я, придвинувшись ближе, и подперла руками подбородок.
– Да что рассказывать. У Тима все никак с работой не сложится. Заколебали расисты, честное слово. Конечно, прямо о цвете его кожи они не говорят, но по их штату и так все ясно. Устроиться смогли лишь те, у кого есть связи. У Тима их, конечно же, нет. Потому он сейчас работает в салоне автомобилей. Зарплата хорошая, но это не компенсирует потраченные нервы. Ни мои, ни Тима, – как на духу выложила подруга. Затем отдышалась, отхлебнула еще чая и продолжила: – Хотя посмотри, двадцать первый век на дворе, пора толерантности, но нет же! Всегда найдется какой-нибудь белый козел, ставящий себя выше остальных.
Слушая ее, я улыбалась. Мы и сами те белые, о которых она говорила. Но мне так грело душу то, насколько Хоуп изменилась за шесть лет.
Ее семья религиозна. Возможно, даже чуток помешана на церкви. При этом отец расист, потому он воспитывал своих детей по собственному подобию, пока не оставил потомство, сбежав в другой штат. К слову, он тоже сейчас в Чикаго, но Хоуп его существование упорно игнорирует. Это к лучшему – мы обе знаем.
Приехав сюда учиться, Хоуп не была уверена абсолютно ни в чем: жутко хотела домой, не понимала местных, считая их чересчур высокомерными, а также недолюбливала людей другой нации. Через месяц она познакомилась с Тимом и влюбилась по уши. С тех пор они вместе. Тогда-то пропала и одна из отрицательных черт моей подруги. А теперь она защищает права своего молодого человека так, словно никогда и не думала иначе.