Прошу любить и не жаловаться
Шрифт:
– Не говори, Сёмочка, не надо…
Я замолчала. С той стороны провода тоже не спешили говорить.
– Сёма…
– Да, Жень, я тут.
– Вы правда хотите меня видеть?
– Ты что, дура, Беликова? – встряла Дашка. – Она ещё спрашивает, хотим ли мы её видеть! Нет, ты слышал, Семён? Уже пятнадцать лет в нашем шкафу стоит твоя любимая чашка, с которой я каждую неделю сдуваю пыль, и даже она тебе может ответить, хотим ли мы видеть её склеротичную хозяйку!
– Почему это склеротичную? – дрогнул мой голос.
– А как можно назвать человека, который на пятнадцать лет забывает о своих друзьях?
– Я не забывала! – вяло запротестовала я.
– А почему же тогда не звонила?
– Ну, понимаешь, Даш, как-то навалилось тут всё… Работа, э-э-э… В общем, очень много работы… Но я так рада, что ты мне позвонила, ты даже не представляешь!
– Вот и замечательно, подружка! Значит, так, – деловито продолжила Дашка, – сейчас же ноги в руки и дуй на вокзал за билетом. Надеюсь, память твоя ещё не совсем ослабла, помнишь, как добраться до нас?
– Даш, но я правда…
– Ничего не хочу слышать! – отчеканила Дарья. – Не будет тебя – не будет и праздника. Ты этого хочешь?
– Нет, конечно, – вздохнула я. И с укором посмотрела на телефонную трубку. Как будто это могло что-то изменить! – Ладно, Даш, я попробую что-нибудь придумать!
«Может быть, ещё и мест свободных не будет!» – мелькнула в голове спасительная мысль.
– Вот и умница! Всё, Женька, отбой! Целуем тебя!
– И я вас! – успела я произнести перед отключением связи. Дашка всегда была решительной и быстрой дамой.
Я взглянула на часы. Да-а-а, пожалуй, дивану придётся подождать свою бестолковую хозяйку! Забросив блестящий аппарат в сумку, я быстрым шагом направилась к стеклянным дверям метрополитена, и сразу же меня, как долгожданное лакомство, поглотило прожорливое и очень вместительное чудище, и без того до отказа наполненное кучей таких же бедолаг, как и я.
«Дашка, подружка, – крутилось у меня в голове безудержно, пока я спускалась на эскалаторе. – Как же не вовремя ты объявилась! Именно сейчас, когда моя и так бесполезная жизнь превратилась в полную бессмыслицу!»
Я шмыгнула носом и полезла в карман за платком. В последнее время шелестящий пакетик с бумажными салфетками стал моим единственным верным другом. Нет, со здоровьем у меня всё в порядке (тьфу-тьфу!), а вот нервы стали шалить, как капризные профурсетки! Да и не мудрено, если вспомнить, сколько всего приключилось за последнее время! Вытащив, наконец, сложенный чистый платок, я промокнула влажные глаза и тоскливо вздохнула. В который уж раз за вечер!
– Ну и что ты на меня так смотришь? – ворчливо буркнула я лысому господину, уставившемуся на меня с другой дорожки эскалатора. – Что, жалкое зрелище? Впрочем, я с тобой, пожалуй, соглашусь. Брошенная баба – не самое приятное, что может встретиться, ага.
Отвернувшись от назойливого взгляда, я затолкала платок поглубже в карман, соскочила с убегающей чёрной ленты и помчалась к платформе.
Эх, Дашка, Дашка, почему ты не позвонила раньше, эдак пять лет назад? Я уверена – ты, со своим пронзительным умом, сразу бы поняла, что за фрукт этот Гена!
В носу опять защипало.
– Плакса, жалкая размазня, корова! – прошептала я, сжав кулаки, топнув ногой и зажмурившись.
Открыв через секунду глаза, я увидела перед собой удивлённое лицо какой-то дамы.
– Это я не вам, простите… – неловко пробормотала я и, покраснев, поспешно ретировалась в другую сторону платформы.
Ну вот, скоро люди при виде меня начнут шарахаться! Во что я превратилась, господи! Нет, пора брать себя в руки! Может быть, и к лучшему этот неожиданный звонок!
Я улыбнулась, вспомнив Дашкин голос. Надо же, хранит мою чашку, мою любимую жёлтую посудину с нелепой девахой на блестящем боку! Эту кружку когда-то привозила Дашка из Гурзуфа, и мне настолько пришлась по душе рыжая губастая тётка с яркими веснушками, нарисованная на жёлтой керамике, что я пила только из неё, убрав подальше на антресоли все остальные чашки. Перед отъездом я отдала её подружке со словами: «Без неё я долго не продержусь, значит, жди меня скоро в гости!», но ожидание затянулось на годы…
Я резко встряхнула головой.
– Всё, хватит ныть! Через неделю я увижу свою Дашуту, и пусть всё остальное летит в тартарары!
С этой радостной мыслью я втиснулась в плотно забитый человеческими телами вагон и замерла на одной ноге. Для второй, как обычно, места не нашлось.
ГЛАВА 2
Ну что ж, пора мне, кажется, представиться. Зовут меня Женька Беликова, но близкие друзья с детства кличут меня Белкой, и я на них нисколечки не обижаюсь за это. Впрочем, если быть честной, меня не называли так уже пятнадцать лет, с тех самых пор, как я, с радостной улыбкой на юной мордахе, садилась в поезд Арбузов – Москва. Кроме глупой улыбки, со мной ещё был небольшой чемоданчик, забитый моими лучшими вещами вперемешку с хрупкими сувенирами, и полное радужных надежд сердечко.
– Белка, как приедешь, сразу же позвони! А то знаю я тебя, увидишь огни большого города и позабудешь о нас! – Дашка поправила воротничок моей блузки и улыбнулась.
– Ты что, Даш, когда это я страдала склерозом? Конечно, позвоню! Как только окажусь у телефона, сразу же наберу!
– Белка, ты обещала сходить в Пушкинский и привезти мне альбом Пикассо! Надеюсь, не забыла?! – это Карина, наша трепетная почитательница великого испанца, дёрнула меня за руку.
– Конечно, помню, Кариш! Ты же твердила мне об этом сто раз в день!
– Да, я упрямая кавказская девушка! – гордо вскинула свои чёрные брови подружка. – В отличие от вас, бледнолицых, мой характер несгибаем, как… как этот зонт!
Она продемонстрировала свою несгибаемость, попробовав согнуть свой длинный красный зонт. С громким хрустом железные спицы хрястнули, и Карина замерла, в недоумении разглядывая острые обломки. Я забыла сказать, что наша Карина – мастер спорта по дзюдо! Семён, который томно смотрел в этот момент на меня, хихикнул. Каринка покраснела.