Прошу, убей меня.
Шрифт:
Игги Поп: Мы бегали по всему картофельному полю и махали пластиковыми конечностями. Сроду не видел в этом смысла. Просто оттяг. Но мне нужен был обед. Получилось так, что Франсуа де Менил из «Тексас мани» хотел сделать фильм с Нико, а она сказала: «Если хочешь сделать фильм, приезжай в Мичиган и захвати Джимми». А он ответил: «Лады».
Дэнни Филдс: Нико звонила мне все время из Анн-Арбора и говорила: «Не знааааю, люууубит ли он меняаа еще, он не оообращаает на меняааа
Я отвечал: «Ну да, ты выбрала нелегкого парня для совместной жизни». Знаешь, извини, конечно, но что тут необычного?
Игги Поп: Нико постоянно повторяла: «Жимми, о Жимми, чтобы делать то, что ты делаешь, надо быть большим извращенцем. Ты просто обыкновенный извращенец, а надо быть абсолютным извращенцем».
Она имела в виду, что во мне слишком много человеческого. Потом она поила меня красными винами с французскими названиями, которых я даже никогда не слышал. Так я разучил всю эту хуету: научился модулировать свой голос… носить светло-голубые костюмы и говорить с представителями звукозаписывающих компаний.
Рон Эштон: Нико осталась надолго, месяца на три. Игги никогда не говорил, любит ли он ее или нет. Только помню, когда она уже уехала, Игги спустился вниз и попросил у меня одного совета. Подошел ко мне и сказал: «Знаешь, думаю, тут что-то не так, может, ты знаешь, в чем дело?» Он вытащил член, сжал его, и из него потекла зеленая слизь. Я сказал: «Дружище, у тебя триппер».
Нико наградила Игги триппером, первый раз в его жизни.
Глава 5
Начинается бунт
Дэнни Филдс: Вечер, когда МС5 играли в «Филмор-ист», был вписан в историю рок-н-ролла и альтернативной культуры. Это было как раз после выпуска «Kick out the jams».
Одним из приколов было то, что радикальная ист-виллиджская группировка под названием «Долбоебы» требовала у Билла Грэма уступить им «Филмор-ист» на один вечер в неделю, потому что Грэм сам состоял в Обществе. Обожаю это слово — «Общество». Они хотели готовить в «Филморе» еду и чтобы дети писали на кресла. На редкость неприятные товарищи. Были они бородаты и толсты, злы и агрессивны: старые, стремные и отстойные. И на редкость упертые.
Таким макаром на Билла Грэма и «Филмор» давили Общество и радикальные элементы из группы Lower East Side, чтобы он пустил их в свой театр. Между тем, вышел альбом МС5, и Джейк Холцман прикинул: а что если группа даст концерт в «Филморе», а билеты мы раздадим бесплатно? «Народная группа»! В результате «Филмор» получит паблисити, мы разрекламируем выступление на радио — и все будут счастливы!
И они договорились на вечер четверга, а чтобы заткнуть рот Обществу, отдали «Долбоебам» пять сотен билетов для их жирных, вонючих и стремных людей. Потом они выяснили, что билеты остались в столе Кита Коэна. Они все время были заперты у него в столе! Время концерта приближалось, и Общество начинало бурлить на тему прохода на шоу. А так как МС5 уже была легендой как группа Движения, единственная группа, которая играла в Чикаго в 1968 году, среди слушателей были лидеры антивоенного движения
А потом я сделал, пожалуй, самую тупую вещь в жизни. Сижу я, значит, в офисе «Электры», курю сигареты, посасываю кислоту, курю траву и говорю себе: «Ай-я, мне надо доставить группу в центр города. Что ж делать?»
И я позвонил в «Эй-Би-Си Лимо Компани». Мы приехали в центр и попали прямо в кучу «Долбоебов», которые долбились в двери «Филмора» и требовали их пропустить. И представь себе, в такой момент подъезжает великий символ капиталистического свинства, огромный длиннющий лимузин, и оттуда выходят МС5. «Долбоебы» начали орать: «Изменники! Предатели! Вы из них, а не из нас!»
А МС5 загрузились: «Что мы не так сделали?» Может, надо было привезти их в джипе или психоделическом фургончике? До меня просто не дошло. Просто не подумал, какую реакцию вызовет имидж лимузина у этих мерзких людей. Прикинь, если куча людей добровольно называет себя «долбоебы», чего от них можно ждать?!
Уэйн Крамер: У Роба Тайнера есть дурная привычка встревать в разговор с самыми неподходящими комментариями. Он начинает нервничать, делает паузу — а потом говорит абсолютно не то, что надо.
И вот он выходит на сцену «Филмора» и говорит аудитории: «Мы приехали в Нью-Йорк не ради политики, а ради рок-н-ролла!»
Естественно, «Долбоебы» начали рычать.
Бунт захлестнул весь зал. Они стали рвать наши вещи. Я стоял за занавесом и видел ножи, которые его резали.
Дэннис Томпсон: Нас предупреждали, что там настоящие революционеры — и вот они, громят нашу аппаратуру, поджигают кресла и прорываются к нам через занавес. Нас поймали и вывели в центр театра. Вокруг стояло пять сотен «Долбоебов», ха-ха-ха! Потом начались их революционные подъебки. Один парень встал и заявил: «Вы, ребята, проповедуете революцию, так давайте ее устраивать, а? Момент подходящий, можно начинать прямо сейчас. Что скажете?»
Мы начали: «Ну да, но мы не хотели, тра-ля-ля, мы просто хотели тра-ля-ля…»
Другой нашелся: «Вы, ребята, в конец опизденели. Шайка опизденевших пиздоболов. Пришло время революции. Давайте, серьезно включайтесь, а если нет — мы вас просто убьем».
Напряжение росло — нам не давали ни слова вставить, а потом в спину Уэйна Крамера уперся нож.
Джесси Кроуфорд поймал руку с ножом, вырвал его, все вокруг завертелось, как колесо, и явственно запахло насилием. Я схватил Уэйна, мы прорвались через толпу, я закричал: «Бежим!».
Уэйн Крамер: Мы выбежали наружу, нас ждал лимузин и толпа «Долбоебов» и их женщин, кричащая и вопящая. Мы раздали пачку бесплатных записей, а они начали кидать их в лимузин с криками «Вы нас продали! ВЫ НАС ПРОДАЛИ!».
Дэннис Томпсон: Они были всюду, запрыгивали на машину, били по ней, кидали камни и бутылки. Как будто мы попали в клуб «домино кантри», где стоит показаться политику, и все прыгают по машинам. Мы выезжали, а эти обезьяны сыпались с нашей тачки.