Проснувшееся зло
Шрифт:
— Ты же любишь красный? — вдруг спросил Максимильян. При этом выражение лица оставалось все таким же угрожающим.
На такой непредсказуемый вопрос я даже не сразу нашлась что ответить.
Так и не поняв к чему он это спросил, все же сказала:
— Все оттенки красного, тем более карминовый, разве может быть по-другому?
— Это хорошо, — уголки губ колдуна дернулись, и я расслабилась, приняв это за признак скрываемого веселья. Очень зря. — Потому что зад твой, будет играть всеми этими оттенками, когда я выпорю тебя за проявленную безграничную
— За что? — опешив переспросила. Попыталась привстать и выбраться, пока он не принялся исполнять угрозу. Но думаю было бы легче выбраться из-под танка.
— Да за все хорошее, — фыркнул колдун. Глаза его при этом не отрываясь следили за моим лицом. Он то останавливался на губах, то снова возвращался к глазам. И этот многообещающий взгляд припечатывал на месте не хуже тяжелого тела колдуна. А моя больная фантазия, представила обещанную порку в красках. Вот только вид моего голого зада, на коленях у Максимильяна или перед этим самым горящим зеленым огнем взглядом, совсем оказался не пугающим.
Я облизнула губы, почувствовав, как в горле пересохло. Зря я вчера расслаблялась так усердно, кажется, во рту нагадили дохлые кошки. И это совсем не радовало. Потому что от взгляда колдуна, от близости его тела — одеяло слишком маленькая преграда — губ в нескольких сантиметрах от моих, все мысли сконцентрировались на одном желании. Чертовски хотелось поцеловать Максимильяна.
Инстинкт самосохранения подсказывал сдаться, прекратив попытки выбраться из капкана тренированного тела колдуна. И может быть немного удовольствия.
С достоинством снести все, что он уготовил, а уж потом отомстить с размахом достойным красной ведьмы.
— Можно я почищу зубы, а потом приму все наказания? — пропела я, стараясь не дышать на колдуна. Но он все равно учуял.
— Можно. А что ты праздновала, могу поинтересоваться?
Сдавивший меня пресс смилостивился, сделав глубокий вдох соскочила с кровати, запоздало вспомнив, что кроме трусов на мне ничего.
Прятаться поздно. Прикрыв голую грудь руками с гордо поднятой головой направилась в ванную, захватив из сумки щетку и пасту.
Точно помнила, что закрыла дверь, и когда почудился сквозняк, решила, что тянет из-под щели между дверью и полом. Но нет. Разве для колдуна препятствие тонкая дверь с простым старым замком? И, видимо, ему никто не говорил, что врываться в ванную, когда там кто-то уже есть как минимум неприлично.
Только я закончила чистить зубы и плескать на лицо ледяной водой, разогнувшись чуть не зарядила затылком в челюсть Максимильяну, подкравшемуся ко мне со спины.
— Ты меня напугал, — призналась я. Сердце от неожиданности застучало быстрее. Пришлось так и застыть у раковины с зеркалом, потому что колдун не собирался пропускать меня к выходу.
Из-за открытой в ванную двери в помещение проникал прохладный воздух (в комнате с диваном открыто окно, а на улице не май месяц). В зеркало видела, как мгновенно налились и затвердели соски, но боюсь дело было не только в холоде. Для контраста
Тихий стон, допущенный от неожиданности, вышел из меня, когда Максимильян, сдавил грудь сильнее, на грани боли, будто мое наказание уже началось. Не поняла я и как откинулась назад, вжимаясь ягодицами в него, а спиной к каменной груди, чувствуя, как ускоряет бег его сердце.
Но стоило открыть глаза, и увидеть себя в зеркале, желание, чтобы колдун взял меня прямо здесь и сейчас остыло. В зеркале была не красная ведьма. По крайней мере не такая какой должна быть, не способная исполнять свою роль. Меня родили стать орудием против колдунов, а я как похотливая сучка трусь о колдуна, еще и самого главного. Плавлюсь в его руках зная какое он может доставить удовольствие. Всем своим видом демонстрирую свою слабость, боевой настрой улетучился с первой каплей возбуждения, выброшенной в кровь.
Приоткрытые губы, хватающие ртом воздух, захотелось сжать, но я не успела. Максимильян переместил ладонь на мою шею, провел вверх описывая линию подбородка и скользнул пальцами по губам, не позволяя их сомкнуть. От этого наглого, полного превосходства жеста, вниз рухнула жаркая волна, заставив тело болеть от неудовлетворенности.
Проклятье!
Мгновение собранности улетучилось будто и не было.
Вторая рука колдуна, отпустив, наконец, наряженную от возбуждения грудь переместилась на шею. Максимильян заставил наклониться назад, полностью опустить голову на его плечо. И я подчинилась, еще не успев побороть похоть, не менее сильным желанием властвовать. Властвовать над главой колдунов — это достойное поведение для красной ведьмы.
Но как же это сложно!
— Я скучал, — вдруг произнес колдун, и его дыхание опалило ухо.
Он опустил руки на мои плечи, принялся поглаживать и разминать.
А самое, казалось бы, простое, признание заставило разволноваться, как наивной школьнице, которую понравившийся мальчик позвал гулять.
Признание тронуло, задевая все внутри, задевая то, что так и не зажило, а такими темпами и не заживет.
«Я тоже», — хотелось мне ответить. Но вслух произнесла совсем другое:
— Ты только поэтому приехал? Знаешь, с таким расставлением приоритетов, свой «пост» ты можешь и потерять. Во мне ведь еще много дури.
Он все-таки усмехнулся, и отошел на шаг назад.
— Я в курсе, зачем ты приехала сюда. Не пытайся изворачиваться.
Глава 21. Семейные трагедии
Очень хотелось верить, что колдун приехал только ради меня, но остатки ума подсказывали, что это не так. Да, он тут определенно из-за меня, но чего добивается своим появлением, что им движет на самом деле?