Прости меня, Кэрол!
Шрифт:
Еда действительно была великолепна, а Рой оказался прекрасным и остроумным собеседником. Кэрол очень скоро отбросила свою настороженность и веселилась от души. Когда принесли кофе и французские сыры, она окончательно расслабилась и сидела, окутанная приятной истомой. Приглушенный свет, чертовски эротичная музыка, а напротив — великолепный мужчина. Что еще нужно для хорошего вечера?
— Потанцуем?
Ей снова было шестнадцать, и ноги стали ватными, а в горле пересохло, когда Рой с улыбкой встал и слегка склонился перед ней, приглашая к танцу. Будь что будет. В конце
Впервые в жизни Кэрол поняла, что значит иметь ноги из желе. Его лицо оказалось близко, так близко, что все чувства, даже те, о которых она и не подозревала, взорвались в груди и голове.
Хорошо, что он не продолжил беседу во время танца, так как она вряд ли смогла бы ответить. Пальцы Роя касались ее плеча и талии, аромат мужчины пьянил голову, и Кэрол таяла в его могучих руках.
Опомнись, тебе двадцать восемь, ты деловая женщина, у тебя все в полном порядке!
Ей пришлось повторить это мысленно несколько раз, прежде чем она смогла немного перевести дух и прийти в себя. За последние годы она много работала и многому научилась, но понятия не имела, какое на самом деле впечатление производит на противоположный пол. Кэрол исключила личные отношения из своей жизни, но под взглядом серебряных глаз, в этих сильных и нежных объятиях ее сознательно придушенные инстинкты ожили и резво рвались на волю!
Надо вести себя сдержанно, холодновато, но и дружелюбно, всем своим видом показывая, что…
— Твои волосы пахнут яблоневым цветом.
Спокойно, только спокойно!
— Правда?
— Ты стала настоящей красавицей, Кэрол, но, наверное, многие тебе это уже говорили, я имею в виду мужчин.
— Было дело пару раз.
Ей неплохо удался легкомысленный тон, и мысленно она себя похвалила. Да, перед ней сейчас находится самый соблазнительный и самый сексуальный мужчина на тысячу миль вокруг, и в этом городе наверняка не будет ни одной женщины в возрасте от шестнадцати до шестидесяти, которая не мечтала бы оказаться в его объятиях, но он слишком уж уверен в себе! Щелчок пальцами, и дамы уже лежат штабелями, так он себе это представляет? С ней этот номер не пройдет!
— Роз считает, что тебе надо больше отдыхать.
Он слегка приподнял ее подбородок, и серебряные глаза прожгли ее насквозь. Номер, конечно же, не пройдет, но все-таки надо признать, что Рой Стюарт невозможно, немыслимо, неприлично прекрасен!
— Роззи чересчур обо мне заботится. Если рядом нет Сирила или близнецов, то следующая — я. Не дождусь, когда родится ребенок, чтобы она занялась им. Я люблю Роз до безумия, но, когда близнецы только родились, для меня настали самые спокойные дни в моей жизни. Она супермать. Лучшая из лучших.
Если эта супермать вздумала обсуждать с ним ее личную жизнь, бедные малютки станут сиротками!
— Тебе никогда не хотелось расслабиться?
Почему, интересно, у некоторых мужчин лосьон после бритья пахнет именно как лосьон после бритья, а у некоторых превращается в мощнейший афродизиак?
— … И тебя никто не соблазнял?
Зачем ему это, зачем Рою Стюарту Кэрол Стрэнд? Он же из тех мужчин, у которых вместо мозгов компьютер, и все в жизни рассчитано на много лет вперед. Случайные факторы, типа ухаживаний и романов, таким людям только мешают.
Кроме того, Рой Стюарт и ее будущее никак не пересекаются и пересекаться не могут.
— … И почему мне кажется, что я сжимаю в руках бесчувственную деревяшку?
Это было неожиданно, и Кэрол посмотрела на него с обидой и удивлением. Однако усмешка в его глазах была доброй.
— Кто заставил тебя ненавидеть мужчин до такой степени, Кэрол? Ведь ты их ненавидишь, не так ли?
— Не говори глупости. Я вовсе не ненавижу мужчин.
По крайней мере, девяносто девять и девять десятых процента из них. Только одного-единственного мужчину, и надо же такому случиться, что именно с ним я и танцую!
— Роззи считает, что тебя кто-то… обидел. Она говорит, ты никогда ничего не рассказывала, но, по ее мнению, это какой-нибудь парень из университета. Она считает, что он нанес тебе сильную травму, Кэрол.
Она застыла, не в силах справиться с тоскливыми воспоминаниями. Значит, у него и впрямь нет ни малейших подозрений на свой собственный счет. Он и не думает, что тем человеком был он сам!
— Роззи слишком много думает, я же говорю! К тому же на дне рождения у Сирила ты ясно дал понять, что считаешь меня развратницей, без зазрения совести использующей свои чары для достижения цели. Такой особе, согласись, было бы нелепо ненавидеть мужчин, которые способствуют ее успеху.
— Ну, с тех пор я успел поговорить с Роз и Сирилом. Прежде чем ты обвинишь меня в шпионаже, позволь заметить, что они сами об этом заговорили, хотя и я нахожу эту тему весьма интересной.
— Как я рада за тебя! Надеюсь, разговоры обо мне не сильно утомили тебя?
Ядовитый сарказм в голосе совершенно не вязался с ее истинными чувствами, бушующими в теле, которое так тесно прижималось к его телу, что она могла кожей ощущать сердцебиение Роя. Серебряные глаза слегка сузились, и Рой Стюарт медленно произнес:
— Утомили? Нет, Кэрол Стрэнд, только не утомили. Я еще не решил, кто ты есть на самом деле, но ты не утомила меня ни в малейшей степени. Точно так же, как не утомляла и много лет назад, когда хвостиком таскалась за своей старшей сестрой, куда бы она ни шла.
Знал бы ты, что я делала это исключительно в твоем присутствии, а без тебя мне и дела до Роз не было, но ты этого, к счастью, не знаешь.
Разговор постепенно выходил из-под контроля, становился чересчур эмоциональным, а этого она не могла себе позволить. Надо сохранить холодный рассудок.
— Значит, не хочешь о нем рассказывать? Ладно, подождем.
— Не хочу, ты прав. Потому что не о чем рассказывать.
Он легко согласился и крепче прижал ее к себе, увлекая в танце. Одна рука, тяжелая и горячая, лежала у нее на спине, а второй он легонько поглаживал ее щеку, делая это столь сексуально и нежно, что у Кэрол по спине побежали-заскользили маленькие змейки.
Не реагировать, только не реагировать!
— У тебя потрясающая кожа, ты знаешь об этом? Шелковая и нежная.